Сейчас для него было важным, чтобы внучка зацепилась за Ивана. Чем теснее будут их отношения, тем больше шансов, что, передав им тайну сокровищ. Он хотел, чтобы деньги, спрятанные его командиром еще во время войны, хоть небольшой частью перепали его внучкам. Других вариантов больше Курт не видел. Въехать в СССР без визы он уже не мог. Тем более ковыряться в русских лесах в поисках золота немецкой разведки. Еще свежи были в памяти, заснеженные дали русского плена в Елабуге и непосильный каторжный труд на обработке леса.
— Ты дед, меня сильно заинтриговал! Ты явно скрываешь такое, что я теперь спать не буду. Всё буду думать, о твоих фронтовых тайнах! А, тем более что я совсем, их языка не знаю, общаемся, как глухонемые на пальцах. — Сказала Керстин, сожалея, что пропускала уроки русского языка в школе.
— Это девочка моя, совсем не беда. Я ведь тоже, на фронте, не знал русского языка. — Я даже этих Иванов, вообще не видел, пока не попал в плен. А уже в плену, вот там да! Пришлось его учить. Иногда и нам тоже доводилосьвстречаться с русскими девушками. Многие из наших пленных солдат, так и остались жить в России. Скажу тебе что ради тех сокровищ, которые спрятал мой командир, я думаю, стоит влюбиться в этого русского Сержа! — сказал дед.
— Так ты, что дед, не в сибирской тюрьме у русских сидел? — Удивленно спросила Керстин, впервые услышав об истинном положении дела.
— Не было там у них никакой тюрьмы! Мы все жили в бараках, строили дороги, да дома восстанавливали то, что за время войны мы разрушили. Каждый день, нам выдавали, по булке белого хлеба, большую жирную селедку, масло и это не считая похлебки, которой кормили раз в день. Я тогда впервые узнал Керстин, что русскиесами так не питались, а нас кормили. Они после войны все жили впроголодь. Это поэтому благодаря русским, я еще жив. Многие из немцев умерли в этом лагере от тифа и болезней, а я жив.
— Дед, а ведь и Мануэла, тоже то же влюбилась в русского по самые уши! Эти наши Иваны, друзья! — сказала Мануэла восхищаясь своим бойфрендом. — Они даже деньги не считают с трясущимися руками, как наши одноклассники.
— Я верю Керстин, это ваша судьба! Я все эти годы молил господа, чтобы это случилось! Я всю жизнь мечтал — мечтал, что вы, когда нибудь попадете в Россию! Я не терял надежды найти эти сокровища! — Сказал дед дрожащим голосом. — И сейчас не теряю.
Сейчас он думал, что это и есть господнее проведение. Удача, свалившаяся на его девчонок, еще была такая эфемерная, что можно было просто спугнуть эту птицу счастья.
