— Я Генрих тоже люблю золото, но я ведь не русский Иван. Ты тоже любишь золото и ты тоже не русский. На этом земном шаре все Генрих, любят золото — ты, я, он. Все, все, все!
Ты хоть бы сказал, сколько будет этого самого золота. Может не стоит и рисковать ради такой мелочи, — пробубнил капитан, смакуя сигару.
— По заданию фюрера адмирал Канарис подготовил на учебных центрах в Стендаля, Витштока и Цоссена пятнадцать групп по десять человек в каждой. Всего сто пятьдесят диверсантов высшей категории. Каждая группа должна получить более чем по сто тысяч рублей золотом. Это в общей сложности на эту операцию министр финансов Рейха выделил больше ста килограмм большевистского золота, которое мы захватили как трофеи.
— Сто килограмм в золотых монетах? Да за такие деньги Генрих, я один выиграю эту войну! Я вот сейчас пойду, и загоню всех Иванов, за Урал, — сказал капитан и достав из кобуры свой Вальтер, покачиваясь, ринулся к двери. Не дойдя двух шагов до выхода, Гоббе остановился и упал…
— Ты куда друг? Давай будем лучше спать! Я уже двое суток на ногах. Даже не на ногах, а в воздухе, — заговорился барон, переползая на кровать.
— Курт, Курт ты где, дерьмо собачье! — орал пьяный капитан, стараясь подняться с пола.
— Здесь, мой господин! — ответил солдат.
— Иди сюда быстрее, да расстели мне постель, — сказал гауптман, — Помоги мне ной верный боевой камарад, — сказал пьяный капитан, опираясь на плечо денщика.
Курт взялся за привычную ему работу с немецкой аккуратностью и педантичностью. Он сложил парчовые покрывала, и расправив простыни на кровати Гоббе, помог ему лечь.
— Прошу вас, господин капитан отдыхать, у меня все готово, — сказал денщик.
Денщик снял сапог с ноги барона и когда тот завалился в кровать, он накрыл его одеялом.
Подхватив две пары сапог подмышки, Курт вышел на улицу. Там вдали от пьяных господ, он не спеша расставил их на лавочке, и смазав кремом, приступил к чистке. Расположившись рядом на березовом чурбаке, он вдруг услышал.
Это был долговязый фельдфебель Густав, каптенармус. Он широко шагал в направлении блиндажа командира роты с каким-то известием.
— Привет Курт! Где, твой хозяин, — спросил фельдфебель.
— Пьяный дрыхнет! — ответил Курт, натирая сапог щеткой.
— Его вызывают в штаб! — сказал — фельдфебель. — Скажи своему хозяину, как проснётся, что его ждёт полковник Штумпф! Ты меня понял?
— Понял, понял, — сказал ординарец и не отрываясь от дела, плюнул на сапог барона.
