— Нет.
— По сути дела, я тоже не верю в это.
Они заявились в двадцать минут пятого. Все было обставлено совершенно легально, официально и спокойно. Они пробыли у нас сорок минут, и, даже когда они отплыли, я не был уверен, те ли это люди, которых мы ждали.
Ханслет вошел в мою каюту на носу катера, зажег свет и потряс меня за плечо.
— Проснитесь, сэр, — громко сказал он.
Я не спал, но, конечно, разыграл маленькую комедию. Прежде чем открыть глаза, я долго зевал и постанывал. Но в каюте оказался один Ханслет.
— В чем дело? Что происходит?.. О, Господи! Сейчас ведь четыре утра.
Сам ничего не понимаю, — раздраженно ответил Ханслет. — На борту полиция. Они хотят видеть вас по важному делу.
Полиция?! Вы действительно сказали «полиция»?
— Так точно, сэр. Придется вам встать. Они ждут вас.
— Полиция у нас на борту? Я бы хотел…
— Бога ради, сэр! Вставайте. Извините, но сколько последних рюмочек вы выпили, ложась спать? Их четверо: двое полицейских и двое таможенников. Утверждают, что дело очень срочное.
— Надеюсь, что действительно срочное. Посреди ночи! За кого они нас принимают? За почтовых грабителей? Вы сказали им, кто мы? Ладно, ладно, уже иду.
Ханслет вышел. Через тридцать секунд я уже стоял рядом с ним в салоне. Кроме нас там находилось действительно двое полицейских и двое таможенников. Старший из полицейских встал. Это был высокий, крепко сбитый сержант лет пятидесяти. Он холодно посмотрел на меня, потом перевел взгляд на пустую бутылку из-под виски, с отвращением глянул на грязные стаканы и снова уставился на меня. Он явно не любил богатых мореплавателей, этих благополучных паразитов, которые слишком много пьют вечером, а утром вылезают из своих кают с красными опухшими глазами и спутанными волосами. Просто не выносил богатых, изнеженных яхтсменов в красных шелковых халатах, разрисованных китайскими драконами, этих туристов с шейными платками из самых дорогих магазинов Лондона. Честно говоря, я тоже терпеть не могу таких людей и не выношу шелковые шейные платки, но, черт побери, должен был я чем-то прикрыть свои синяки!
— Вы владелец этого судна, сэр? — спросил меня сержант.
Он говорил вежливо, с прелестным шотландским акцентом, но слово «сэр» явно потребовало от него усилии.
— Если я узнаю, какого черта вы тут делаете, может, и отвечу, — заговорил я на повышенных тонах. А может, нет. Частное судно, сержант, это то нее самое, что и частный дом. Вы вообще не имеете права подниматься на борт, не имея санкции прокурора! Или вам неизвестны законы?
