Анжела спустила бретельки сарафана, любуясь ровным бронзовым загаром. Этот загар — предмет зависти приезжих, сейчас, кажется, вовсе ни к чему. Смуглые всегда белокожих любят… Она задумалась о центральном персонаже своих грез — «султане», проживающем на гостевой вилле. О нем говорили разное. Мол, сын миллионера из какого-то арабского государства, два года учился в Кембридже. Потом государство стало на путь социалистического развития, а отец парня — ихний президент, стал каким-то большим бугром. Послал сына в Москву в университет учиться. А тот все никак не может свои буржуазные замашки оставить — прислугу держит под видом советников или инструкторов, пренебрегает европейскими нормами жизни. Зачем, спрашивается, приехал? Силком, что ли, тянули? Живет отшельником, ни с кем особо не контачит. И прибыл не в заезд, а на две недели раньше — в самом расцвете мая.
Анжела провела короткую разведку — в тихий час предвечернего отдыха забралась в укромный уголок парка, окружавшего виллу. Здесь и вправду было чудесно, будто в каком-то зарубежном фильме. Двухэтажный коттедж с черепичной крышей и балконами из темного дерева. На балконах — зонтики и полосатые шезлонги, у подъезда чугунные фонари! Дорожки посыпаны розовым гравием, в пронизанных солнцем кронах деревьев щебечут птицы, кусты «райского бульденежа» обвешаны огромными и круглыми, как апельсины, белыми соцветиями.
Анжела оделась продуманно скромно. Длинный в пол сарафан из легкой индийской ткани изумрудных тонов оттенял зелень глаз и медный блеск распущенных по спине и плечам кудрей, в глубоких разрезах появлялись на обозрение крепкие стройные ноги. В руках у Анжелы была нотная тетрадь.
Она всегда разучивала песни и даже бренчала на фоно по слуху и в нотной грамоте разбиралась слабо, хотя Саша, окончивший музыкальную школу, настаивал на «обязательном уровне» профессионализма солистки ансамбля. Будет профессионализм, и учеба будет. Только прежде надо выбраться на соответствующий потребностям эстрадной звезды уровень. Что ни говори, но для очаровательной юной особы более короткий путь к лаврам пролегает через сердце влиятельного мужчины, а не через консерваторию.
Выбрав место, хорошо просматриваемое с балкона виллы, Анжела присела на разогретый камень, живописно изогнувшись, и углубилась в разучивание мелодий. Потом начала напевать, выбрав песни из репертуара Жанны Бичевской. «Ой, что ни вечер, что ни ве-е-чер, мне-е малым-мало спало-ось…» Наверно, надо было обратиться к американскому репертуару. Анжела вздрогнула — рядом, неслышно появившись из-за кустов, стоял человек в светлом одеянии. Он слегка поклонился и сказал на плохом, но вполне понятном русском языке: «Товарищ Мухаммед Али сейчас спит. Вам лучше, мисс, петь в другом месте». Пухлые губы изогнулись в любезной улыбке. Анжелу окатила горячая волна негодования. Она вскочила:
