— Партнеры сотворили чудо, — говорил Луковский, — молодцы, честное слово. Главное — время. Ох, этот твой любимчик Корин. Но и своей вины я не отрицаю. Тут и моя вина.
— Насколько я в курсе ваших дел, решающее слово принадлежало хозяевам, заказчику, как вы говорите.
— Иван кивает на Петра… Ладно, забудем первую скважину. — Луковский встряхнулся. — Сегодня на повестке день завтрашний. Ты поедешь со мной? Сможешь вырваться со мной к ребятам?
— Если очень попросите, дорогой товарищ.
Луковский просиял.
— До чего они любят мою Светланку, прямо трепещу от лютой р-р-ревности!
— А я трепещу от возмущения, поскольку вовсе не твоя. Пока еще ничья. Никто не делал мне предложения, никому я не давала согласия. И вообще мне мама не велела замуж до сорока.
Луковский рассмеялся.
Светлана вдруг омрачилась какой-то внезапной мыслью. Виктор Иванович тоже почувствовал себя неловко, будто совершил нечто непристойное.
— Да, — сказала она, — расшалились мы от весточки про дублера.
Сухая, утоптанная, усеянная мелкими обломками веток земля тихо похрустывала под их медленными шагами.
Птицы свистели и верещали над сквером, заглушая устоявшийся шум города. В просветах между деревьями зияла густеющая синева неба.
— Красиво, как дома, — сказал Луковский.
— Я просила двухтомник Тихонова, ты не забыл?
— Лежит на столе в библиотеке.
— Спасибо.
— Завидую тебе, великий доктор, находишь возможность благоговеть наедине с поэзией.
— На такие стихи грех не выкроить время.
— А на разговор со мной и пяти минут не выделишь без оглядки.
— Глупый… сам-то помешан на своих стропилах да арматурах, слышать уже не могу. Да еще в земле с головой. Месяц в кино не выберемся, как будто уже женатики.
— Какое кино… только и на уме, что проклятое то утро…
— Да.
— Я хотел, чтобы все-таки вызвали бурильщика из Союза, но они настояли на своем. В принципе, это понятно. Очень они довольны, что могут предложить человека со своей стороны.
— Ну и хорошо. Разве нет?
— Да. Нормально. Борис тоже доволен. И ребята ожили. Все верят в успех на новом месте.
— Будем считать, что сейчас там нормально. А у тебя? — Светлана заглянула в его глаза. — Где ты был?
— На стройке, где же еще? А что?
— То, что тебя спрашивал посол. Утром приезжал необычайно любезный местный дядя в чине капитана, чтобы в торжественной, прямо-таки церемониальной обстановке побеседовать с твоей милостью. Премилая тебя ждет беседа…
— Ты не могла бы посерьезней?
— Пожалуйста. Официальный чин, вероятно, очень интересуется подробностями о машине. Ну почему ты не загнал ее во двор?
