И идет Румянцев в наряд, ненавидя политрука, китайцев и ту сволочь, что сперла у него сегодня сахар.
Вот так вот и стоит на границе голодная, мечтающая только о дембеле, самая лучшая в мире армия, а по ту сторону Уссури под тем же красным знаменем другая — непонятная и страшная…
И никто ничего не понимает…
Написал я всё это, а сейчас, ознакомившись с дополнительными материалами, понял, что поторопился. Как выяснилось, на февральские учения Минского военного округа под кодовым названием «Березина» — «войска вышли с большим подъемом. У всех на устах крылатое изречение товарища Л. И. Брежнева о том, что всё, созданное трудом народа, должно быть надежно защищено… Особым зарядом энергии и мужества явились для гвардейцев опубликованные на днях в журнале «Новый мир», в газетах воспоминания Леонида Ильича Брежнева «Малая земля», проникнутые любовью к социалистической отчизне, преданностью делу партии».
С чувством гордости прочел я эти строки в «Известиях» за 7 февраля и сразу же ощутил в себе солидный заряд энергии и мужества.
…А потом прочел и «Малую землю». И многое узнал. И о прошлом, и о настоящем. О прошлом — что в общем-то неправильно я понял всё, что произошло во время Великой Отечественной войны. Неправильно и писал о ней. Попытался, вот, написать что-то о Сталинграде и упустил совсем из виду самое главное, самое существенное — войну-то выиграли в конце концов политработники. Не будь их… Да что говорить. У тов. Брежнева очень убедительно об этом сказано. И о том, что они, политработники, всегда на два шага впереди нас были, рядовых офицеров. А я, дурак, думал, что километров за пять от передовой… Виноват. Каюсь. Было бы время, переписал бы «В окопах Сталинграда». А может, еще и успею.
И о настоящем узнал я многое после «Малой земли». Узнал, чем живет моя страна. И стало мне впервые жаль, что я не там. Что не могу вместе с моими друзьями-писателями, то ли в Москве, то ли в Киеве, то ли на полевом стане или на рыболовецком траулере, рассказать простым труженикам о том заряде энергии, который вселился в меня, о самой книге, словом, о всем том, о чем говорит сейчас вся страна устами своих лучших людей. Но я далеко… И мне больно. Обидно. Завидую Сергею Наровчатову, академику Благому. Они все могут сказать, что рвется у них наружу, а я не могу. Сижу в какой-то идиотской Швейцарии, в Женеве, читаю взахлеб, не отрываясь, «Литературную газету» и локти кусаю…
