Но он не сделал этого. Он лежал и ждал, как и все.
Тем временем шум моторов стал отчетливее. Вот-вот они окажутся здесь. «Что же тогда? — спрашивал себя Альберт Мутц. — Чем все это кончится? Смерть… А долго ли умирают? Успеваешь ли что-нибудь почувствовать? Или это замечают только оставшиеся в живых: а вот, мол, и Мутцу конец пришел!»
«Тогда уж пусть скорее приходят, — думал Шольтен, — пусть скорее. Минуты две я еще выдержу, но не больше, никак не больше. Начну считать до ста двадцати, и, когда досчитаю до конца, пусть они будут здесь!»
И Шольтен принялся считать: «Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… тридцать три, тридцать четыре, тридцать пять…» Потом бросил.
Борхарт сидел на дереве и не мог ни о чем думать. Он укрылся за стволом, направил самозарядную винтовку на улицу, по которой должны были двигаться американцы. Весь как заряд взрывчатки: стоило только слегка потянуть указательным пальцем за спуск (все дело в каком-то сантиметре!) — и этот заряд взорвется. Борхарт машинально подергивал за спуск, используя свободный ход, — то доводил крючок до упора, то опять отпускал.
Хагер толкнул локтем Хорбера:
— Кажется, сейчас начнется! — И вдруг все они застыли: четверо на мосту и пятый на дереве.
Отчетливо послышался свист. Свистел Вальтер Форст. Слабый звук как-то очень резко выделялся среди надвигавшегося грохота моторов.
Вальтер Форст насвистывал мелодию знакомой песни:
Сегодня нам принадлежит Германия,
А завтра — весь мир!
В этом свисте было что-то чудовищное, невыносимое. Шольтен подумал: «Хоть бы он заткнулся, не то я сойду с ума!»
И тут ему пришла в голову мысль. Очень важная. Нужно было немедленно сообщить ее остальным. Он встал, пригнувшись, перебежал к Хорберу, потом бросился к каштану, крикнул что-то, задрав голову, и помчался под мост, к Форсту.
Свист прекратился. Медленно двинулся Шольтен к своему месту, лег за пулемет. Он приказал не стрелять, пока он сам не нажмет на гашетку.
«А вдруг американцы попадутся на эту удочку? — размышлял Шольтен. — Они, наверно, решат, что на мосту им ничто не угрожает. И преспокойно приблизятся к нам. Ведь нас тут не видно. Они не могут знать, что встретят здесь сопротивление».
К грохоту приближающихся танков вдруг примешался вой авиационных моторов.
Команды не понадобилось. Те четверо, что лежали за пулеметами, мгновенно вскочили и бросились по обе стороны моста вниз, к Вальтеру Форсту, в надежное укрытие.
— Отличное вы себе подобрали убежище, — ухмыльнулся Форст, показывая на фаустпатроны.
