— Это потому, что мы заговорили о воде, Корделия.
— Я мог бы перенестись к той речке, возле которой мы ночевали вчера, — предложил Грегори.
Векс поднял голову.
— Конечно! Никак не научусь коррелировать весь спектр ваших способностей со сложившимися обстоятельствами.
— Что-что? — переспросил Джеффри. — Ты, наверное, хотел сказать, что все время забываешь о том, что мы умеем делать?
— Не «забываю», — возразил Векс.
— Просто признаваться не хочет, — негромко сказал Джеффри Магнусу.
— Тс-с — с! — прошипел старший брат.
Векс сделал вид, что не расслышал.
— Если так, то жажды опасаться не стоит. Как только вы захотите пить, вы всегда сумеете раздобыть воду. Только не забывайте, эта пустошь заболочена, дети. Идите только по тропинке. Трясина может засосать ребенка с головой.
— Ты с нами, Векс, и такого не случится, — нараспев выговорил Грегори.
— Но мама рассердится, если вы перепачкаетесь в грязи, — предупредила братьев Корделия. — Так что идите осторожнее, мальчики.
Грегори надулся, но все же послушно пошел рядом с Магнусом. Джеффри и Корделия зашагали впереди, а Векс замкнул процессию.
Добравшись до верхней точки возвышенности, они наткнулись на большой валун, лежавший поперек тропы. На камне стояла пара девичьих туфелек ядовитого ярко-синего цвета.
Корделия радостно вскричала и побежала к валуну.
— Ой, какие хорошенькие! — Она схватила туфельки и повертела их в руках. — А какие мяконькие!
— Они мягкие? — удивился Грегори и широко раскрыл глаза. — Они что, тряпичные, сестрица?
— Нет, кожаные. Но на ощупь как бархатные.
— Такая выделка кожи называется «замша», — объяснил Векс. — Корделия! Они не твои!
— А чьи же еще? — Корделия сбросила свои туфельки и проворно обулась в синие тапочки. — Уж сели кто-то бросил их тут, так тому все равно, кто их возьмет! К тому же они совсем новехонькие!
— Вот именно… — встревоженно протянул Магнус. — Почему, интересно, они мне не нравятся? — Где-то поблизости нарочито громко прозвучала басовая нота. Магнус отскочил в сторону, и почти на то самое место, где он только что стоял, упал новый музыкальный камень. — Чума возьми эти трескучие камни!
— Да они сами и есть чума. — Грегори вытаращил глаза и уставился на сестренку. — Корделия! Не надо!
А Корделия уже легко переступала с ноги на ногу в такт музыке и плавно раскачивалась.
— Почему не надо? Вот теперь я понимаю, почему у этой музыки такой четкий ритм. Она для танца!
— У меня напрочь отбило всю охоту танцевать с тех пор, как мы повстречали тех свихнутых плясунов. Перестань, Делия! Пора идти!
