— Да? — прищурилась Гвен. — И какую вы видите схему?
— Хаос! — пылко воскликнула Корделия.
Род кивнул.
— Догадка верна, на мой взгляд. Похоже, молодежь начинает относиться к музыке, как к наркотику, и забывает обо всех правилах поведения, которым ее учили, обо всех социальных барьерах.
— Так бы я не сказал, — негромко пробормотал Джеффри. — Я замечал, что какие-то вожаки у них все-таки имеются.
— Но так сказать можно и о зверях, и о птичках, — возразил Грегори.
— Точно подмечено, — похвалил Векс. — Тот социальный порядок, который сохранился в этой среде, на редкость примитивен.
Род с нетерпением наблюдал за своим потомством. А дети склонились друг к дружке и о чем-то взволнованно шептались.
Магнус первым поднял голову.
— Никакого порядка за исключением самого примитивного? Но ведь это — признак анархии!
— Не совсем, — не согласился Род. — При идеальной анархии все со всеми сотрудничают и никто не отдает приказов.
Грегори широко раскрыл глаза.
— А так бывает?
— Угу, бывает, как же, — проворчала Корделия. — А еще бывает, что приходит фея, забирает у тебя зубик, а тебе оставляет пенни!
Грегори устремил на сестру ошеломленный взгляд.
— А что, фея разве не приходит?
Корделия прикусила губу и мысленно выругала себя.
— Да нет, фея-то приходит… Мы же говорим не о том, что есть на самом деле, а что только возможно, братец.
Она ловко выкрутилась, но кот из мешка, как говорится, уже был выпущен, и у Грегори стало на одну детскую уверенность в чуде меньше. А Род в который раз отметил, что вундеркинды только кажутся взрослыми.
Магнус кивнул.
— Подобная идеальная анархия настолько же возможна, насколько возможны фэйри, но она гораздо менее вероятна. Ведь нужно, чтобы все люди до единого со всем молча соглашались и чтобы никто не пытался нарушить общее согласие ради собственной выгоды. Неужели кто-то способен поверить, что такое вообще может быть.
— Люди способны поверить во что угодно, когда им этого очень хочется, — вздохнул Род. — А анархистам, которые хотят завоевать Грамерай и обратить в свою веру, ужасно хочется верить, что на свете нет никого лучше них. Именно так, ни в коем случае не наоборот — но доказывать, что они не стремятся к превосходству, им, как вы понимаете, и в голову не приходит.
— Итак, — заключил Магнус, — похоже на то, что эти музыкальные камешки штампуют и разбрасывают твои старые недруги, анархисты.
— Я бы не стал называть их старыми. Тут больше подходит слово «заклятые». Да, пожалуй, я бы подписался под этим предположением. Очень смахивает на почерк анархистов.
