…
Аника почти не помнила, как ее передали в руки каким-то пожилым женщинам. Они ее раздели и уложили в ванну с благовониями. Дивные ароматы окончательно вскружили ей голову, и она провалилась в сон.
Очнулась Аника только через два дня. Все тело болело и ныло, особенно ноги. Напряженная скачка не прошла даром. Болело все тело, даже за ушами. Аника пошевелилась, ощущая свое тело - каждая мышца звонко отозвалась болью.
- Ой, - простонала она, пытаясь привстать.
- Лежи, - услышала она рядом голос Таннари.
Аника повернула голову и увидела его, сидящего рядом, у ее изголовья. Аника бессильно выдохнула и осталась лежать на подушке. А он склонился над ней. Он снова был гладко выбрит, и одет в ярко-синюю рубашку и штаны из шелка. Волосы подстрижены и зачёсаны.
- Прости, - продолжил говорить Таннари, - я чуть не угробил тебя в этой спешке.
- Я сама согласилась на это, - вздохнула Аника. - Вот и расплачиваюсь. Теперь понимаю, что это было выше моих сил.
- Но ты выдержала, - похвалил ее Таннари. - Только мне стоило снизить темп поездки, и все было бы хорошо.
- Ой, - снова простонала Аника. - Я с трудом вспоминаю последние дни дороги. А где это мы находимся?
- У меня дома, - радостно сообщил Таннари. - Я так спешил вернуться домой, что не пощадил тебя. Прости.
- Твой дом? - удивленно переспросила девушка.
Таннари кивнул. Аника обвела взглядом комнату. Она была довольно большая, потолок выполнен из аккуратно отесанных квадратных бревен, расположенных на одинаковом расстоянии друг от друга, и окрашенных в черный цвет, стены светлые с маленькими едва заметными узорами, несколько деревянных дверей и одно окно. Из мебели – кровать без перил, на которой она лежала, столик возле кровати и деревянное кресло со шкурой какого-то животного. Пол в комнате был деревянным с блестящим покрытием, или его так натерли до блеска.
- И большой у тебя дом? - поинтересовалась она, учитывая габариты комнаты.
- Восстановишь силы, и я все тебе покажу, - ласково проговорил Таннари. - А сейчас мне нужно идти.
Он поцеловал ее в лоб и ушел. Девушка осталась лежать в кровати, морщась от боли в мышцах и суставах. Больше никто ее не беспокоил, предоставив ее самой себе.
...
Долго отлеживаться Аника не смогла. Ее разбирало любопытство относительно нового места пребывание. Под вечер она, таки превозмогая боли, поднялась с кровати. В комнате она была одна, поэтому не стала заморачиваться с одеждой, а стала прохаживаться прямо в серой рубашке, в которую ее облачили, длинной с коротким рукавом.
