Вот это я, конечно, добавил от себя. Когда там всё случилось, я глазом моргнуть не успел. Последовательность, естественно, не помню. Но поведение Сулеймана показалось мне странным, и я решил чуть-чуть нажать. Кто ему мог что-то сказать, когда там всех убили, а Лечи забрали?
— Насчёт того случая, у брода, я не могу ничего сказать, — Сулейман наконец удостоил меня взглядом, в котором я заметил какое-то смятение. — Но ты сам подумай, зачем тогда они всех убили, а его живьём взяли?
— Не знаю, может, так получилось.
— Ну, может, и получилось... Гхм... А вот насчёт другого... Ты знаешь, у меня брат младший, Аюб...
— Знаю, — кивнул я. — Сидит на фильтре. Хочешь я его оттуда достану?
У амира, кажется, на несколько секунд пропал дар речи. В глазах его я прочёл недоумение и растерянность. Да, сегодня я узнал другого Сулеймана. Где бесстрашный абрек, который не привык опускать глаза даже перед взглядом самой Смерти?
— Одному мне, конечно, будет трудновато, понадобится твоя помощь... Что скажешь, Сулейман?
Сулейман молчал, глядя сквозь меня. Сейчас он спросит, не шучу ли я. Нет, не шучу, я уже думал об этом варианте. Я тот СИЗО, в Чернокозово, знаю, доводилось бывать там и в первую войну, и в более позднее время. Не совсем в СИЗО — поблизости. У меня по этому поводу даже небольшой планчик есть, так, на скорую руку, но вполне реальный. Если будет время, можно заняться, доработать и сделать всё как надо.
Нечто подобное мне приходилось делать в Мазари Шарифе. Есть такой замечательный городишко на севере Афганистана. Там даже было сложнее, в том плане, что отсутствовала местная поддержка, окружение — полностью враждебное, и подобраться к тюрьме было практически невозможно. Однако справился. А здесь, в Чернокозово, как говорится: сложно, но можно.
Зачем я думал об этом? Тут у меня сразу три резона. Я говорил об отношениях с Сулейманом. От него многое зависит, и в первую очередь — успех работы моего отряда и моя личная безопасность. А человек, брата которого держат в заложниках федералы, скован, им можно легко манипулировать. Я удивляюсь, почему они до сих пор не воспользовались такой возможностью. Может, считают, что он железный и ему плевать на брата? Зря, если так, — Сулейман тоже человек, и брат для него очень много значит.
Короче, не будем рассусоливать. Если провести эту акцию, я получаю сразу оптом:
— искреннее уважение и даже любовь Сулеймана;
— резко поднимаю свою репутацию в глазах ГКО и всего чеченского народа — акция серьёзная, это не «свечку» у КПП завалить;
