С оперативной работы сняли, а идти в канцелярию он сам отказался. Вот тогда ему и подвернулась Настя с ее бзик-идеей создать частное сыскное агентство.
Платонов-старший помог зарегистрировать новую контору. Сын был доволен. Вначале немного раздражало, что руководит сыскным бюро женщина, да еще моложе своих сыщиков, но вскоре ребята поняли, что лучшего организатора им не найти, и Настя стала пользоваться большим авторитетом.
Платонов-старший с его колоссальным опытом понял сразу, что мужикам именно такой начальник и нужен. Ну и что, подумаешь – женщина, зато хватка какая и характер железный! У такой не разгуляешься, быстро в тиски зажмет. Но как бы все хорошо ни начиналось, финал оказался трагическим. Все ребята погибли, и сын Щатонова в их числе, а девчонка осталась живой и здоровой. Винить ли ее за это?
Нет, конечно. Горю уже не поможешь.
– Ты уверена, что эти подонки в коже не охотились за вами?
Настя кивнула.
– Уверена. У них была не одна возможность уничтожить нас раньше в более удобном месте. Мы мотались по темным переулкам и стояли на светофорах. И налет был совершен после того, как я вышла из машины. Хотели бы убрать, так убрали бы всех вместе. Взорвали бы машину. С оружием, как я понимаю, у них проблем нет. А потом, за нами никто не следил. Улицы пусты ночью, и хвост мы заметили бы раньше. Это банда отморозков. Мне показалось, что они возвращались с какой-то разборки. Слишком злые и наглые. Надо проверить сводки происшествий. Уверена, они уже где-то наследили.
– Момент упущен. Нам их найти, как иголку в стоге сена, а тебя они вычислить могут.
– Никто меня не видел. Был момент, когда мы проскочили мимо, но вряд ли они сумели разглядеть в темноте, сколько человек в машине. Да еще скорость, с которой мы промчались…
– Ладно, Настя. Спасибо, что пришла. Сейчас мне лучше остаться одному. Так, ребят в судебный морг отправили?
– Да. О похоронах я позабочусь сама.
В ответ подполковник только поморщился и махнул рукой. Она боялась, что он заплачет, а мужики не прощают женщинам, если те застают их в момент слабости. Девушка встала и тихо вышла из комнаты.
Господина Данцевича Илью Михайловича называли Дантистом. То ли по схожести с фамилией к нему приклеилась эта кличка, то ли за крутой нрав и беспощадность. Самая любимая фраза Данцевича звучала просто и банально: «Я всю эту нечистоту вырву с корнем!» Дантист, да и только. Чем занимался господин Данцевич, никто не знал. Официально он числился среди бизнесменов средней руки. Ни в чем не нуждался, а в свободное время писал статьи, рефераты, очерки, которые издавались подпольно, под разными псевдонимами и большим тиражом. О содержании его философских опусов мы поговорим позднее, а сейчас о главном.
