– А теперь, Степа, взгляни на эти лица.
– Взгляну, но я не Сорокин и у меня нет феноменальной памяти. Одно могу сказать, они мне знакомы.
– Слава Богу, не открестился. Прежде чем я покажу тебе оборотную сторону, постараюсь прокомментировать. Итак, слева направо. Этот человек уже мертв, он погиб в канализационном люке на Тверской. Следующего мы не знаем. Потом сидит господин Рукавишников Владимир Ведьяминович, несчастный папочка, у которого похитили ребенка. Не далее как неделю назад ты с ним мирно беседовал в этом кабинете. В центре сидит юбиляр. Мы с ним пока не знакомы, а следующего дядю мы уже сегодня обсуждали. Здесь он еще без бороды, но уже с удлиненной шевелюрой.
Это не кто иной, как погибший в Чечне командир батальона «Белые волки», майор Шмарин Сильвестр Егорыч. Еще один тип, которого мы не знаем. Ну и, наконец, сам тостующий Балабанов-Трещотка. Тут очень смутно видны очертания двух мужчин, стоящих на заднем плане у дверей веранды. Не берусь утверждать точно, но похоже, эти ребята из бригады охранников, а один из них найден убитым у дверей редакции «Новый мир».
Теперь мы переворачиваем снимок и читаем, что написано на оборотной стороне. Во-первых, это дата, одиннадцатое мая позапрошлого года. Далее – «Юбилей Дантиста – 50 лет». Уже неплохо. Кто здесь юбиляр, догадаться нетрудно.
А потом идет перечень присутствующих. В том порядке, как я тебе их показывал – слева направо. Мирских имен здесь нет. Своего рода гарантия, что присутствующих не вычислят. Итак: Сократ, тот самый, что погиб в сточной канаве. Далее Пигмей, это твой друг Рукавишников. Юбиляра зовут Дантист, а героя чеченской кампании, которому «духи» отрезали голову, кличут Раджа, он же отец Платон, метящий в лигу святых. За ним сидит франт по кличке Адвокат и сам Трещотка. Жаль, здесь не указаны адреса и телефоны, а вообще компашка славная. Все эти люди работают в одной связке. Теперь можно и нам проводить параллели между событиями, которые поначалу казались совершенно далекими друг от друга.
В кабинет вернулся капитан Сухоруков.
– Вот что, Боря, смотайся в прокуратуру. Найди там этого следователя Харчевского и попроси у него копию статьи Еремина, и неплохо бы узнать, кого из погибших в квартире редактора удалось опознать.
– Без проблем, Степа.
– Надеюсь.
Когда капитан ушел, Кораблев спросил:
– С кого начнем?
– С Рукавишникова. Мы его настоящее имя знаем, а не только то, что он Пигмей. Пока этот тип окончательно не выскользнул из наших рук, его надо взять под белы рученьки и привести сюда.
