Какое-то время я разбирал бумаги своей предшественницы, перетряс несколько папок с различными методиками, сценариями корректирующих игр, потом стал рассматривать карточки со своеобразным психологическим «досье» на школьников и разложил их по классам. Время пролетело настолько быстро, что я даже сам удивился. Ко мне снова заглянула Вера Михайловна, взявшаяся, видимо, меня опекать. Она что-то долго рассказывала о будущем праздновании Дня учителя, но я ее почти не слушал, хотя наконец и оторвался от своих бумажек.
— Вера Михайловна, а с каким классом вам тяжелее всего работать?
Она остановилась на полуслове и пару раз мигнула.
— С 11-А, наверное. Этот из тех классов, выпуска которых никак не дождешься.
— Что ж вы так их не любите? — я улыбнулся, сложив руки на животе.
— Тяжелые дети. Атмосфера гнетущая. Если в школе проблема, то, скорее всего, виновного надо искать там.
— Может, они поэтому и такие, что вы все время ищете виновного среди них?
Завуч замерла с приоткрытым ртом, намереваясь продолжить список ужасных дел 11-А, но передумала и лишь широко улыбнулась мне.
— Кирилл, я тебе могу что угодно рассказать, но пока ты сам их не увидишь, вряд ли поверишь.
— Хорошо, — я встал из-за стола. — И не надо. Мы с Аллой Ивановной договорились, что я проведу пару бесед в некоторых классах, думаю, 11-А — самое подходящее место.
Вера Михайловна подняла брови, но не решилась возразить. В принципе, мне все равно придется столкнуться с этими «монстрами» рано или поздно — и лучше сразу узнать, кто есть кто, чем тянуть и откладывать вечно.
* * *
Несколько дней я потратил на подготовку своего первого классного часа, а также на изучение «досье» моих подопечных. Кого тут только не было! И токсикоманы, и постоянные посетители детской комнаты милиции, и организаторы подпольного тотализатора. Но в большинстве своем и эти дети были похожи на детей — со своими «тараканами» в голове, конечно, но вполне адекватные. Утюг и кочерга в качестве воспитательных инструментов, как Макаренко, мне, пожалуй, не понадобятся.
К середине третьего урока вдруг снова так захотелось курить, что время до конца рабочего дня представлялось невыносимой пыткой. Еще раз пренебрегать школьными запретами мне не хотелось: Вера Михайловна шастает туда-сюда, и если застукает, ситуация обещает весьма щекотливой, но бежать в парк или, того хуже, к себе на балкон, было лень. Через минуту сомнений и душевных мук, я рассудил, что сейчас школьники заняты на уроках, а поэтому я вполне могу позволить себе тайно посетить их «курилку» под окнами туалета, неистребимую никакими инквизиторскими методами со стороны дирекции.
