С Петькой и Пашкой мы увиделись еще раз, через шесть лет, в начале июня, до моего побега на Трион. Вернее, это барон Хольм нанес дружеский визит мастеру Арту Крустелю в резиденцию семейства Лисициных на Изначальной Земле. Барона сопровождали два его младших сына Петер и Пауль, кадеты Императорской Академии, так что намерения барона были более чем понятны – разведка боем с целью выгодной женитьбы. Не разобравшись, я сначала наотрез отказалась присутствовать на очередном торжественном приеме, посвященном рекламе очередных женихов. Папа в ответ только хмыкнул и настоятельно рекомендовал не выдумывать головную боль или растяжение лодыжки, а сходить и посмотреть на старых знакомых. Как он и рассчитывал, любопытство взяло верх.
Каково же было мое изумление, когда барон Хольм оказался дядьБорей, а два высоких подтянутых юноши рядом с ним в парадной кадетской форме, белых перчатках и с тщательно расчесанными каштановыми кудрями – теми самыми приятелями по моему приключению на Татуине.
Как только позволили обстоятельства и этикет, мы наконец смогли улизнуть в одну из пустых комнат и поговорить по-человечески.
– Какие кудри! – восторгалась я несколько ехидно. – В последний раз, когда мы виделись, вы оба были стрижены под коленку!
– Какая фигура! – поддел меня Пашка. – В последний раз, когда мы виделись, ты была больше похожа на суслика-переростка!
– Да и прическа у тебя была не намного длинней нашей! – поддержал его Петька.
Кузина Амели, стоически переносившая прием вместе со мной, зевнула и пожаловалась, что ей скучно.
– А давайте сбежим? – неожиданно предложила я.
Амели тут же встрепенулась и стала выглядеть чертовски заинтересованной. Братья же настороженно переглянулись, и я практически увидела, как в их головах схватились в нешуточной борьбе искушение с осторожностью.
– Я умею учиться на своих ошибках, – фыркнула я и набрала папин номер.
– Па! Ты же не возражаешь, если мы с Амели немного прогуляемся с мальчиками Хольм по поместью? – скороговоркой выпалила я, как делала обычно. – Мы возьмем флайбус.
– Хорошо, – рассеянно отозвался отец, явно занятый чем-то более важным, и я быстро сбросила вызов, опасаясь, что папа в последнюю минуту все-таки проанализирует то, что я ему сказала, и оставит нас сидеть в доме или (о ужас!) упомянет о моем звонке маме.
И тут Амели, имевшая в семье прозвище «книжный червячок» за неиссякаемую любовь ко всякого рода архивам и библиотекам и негласно исполняющая обязанности семейного архивариуса, неожиданно удивила всех нас.
