– Так что вы хотели узнать? – Лидочка сложила руки на коленях и уселась чинно, как примерная школьница.
– Скажите, Лидия, вы на кафедре работаете с биоматериалом?
– Но ведь меня уже спрашивали! – девушка похлопала ресницами – ненакрашенными, но, кстати, замечательно длинными.
– А теперь расскажите еще раз! – я напустила на себя официальный вид. Призрак капитана Алехина возник передо мной и укоризненно погрозил пальцем. Ну и что?! Я же не противодействую следствию! Девушку уже допросили и ФСБ, и полиция. Если Каракозова еще разок расскажет все, что знает, мне – вреда никому от этого не будет.
– Разумеется, на кафедре есть биологический материал – иначе как она будет работать? Мы же не математики, одной теорией ограничиться нельзя. Но студенты не имеют доступа в нашу лабораторию! – поспешно уточнила Лидочка. – Только на старших курсах и только в сопровождении преподавателей! В основном в лаборатории работают наши аспиранты – Раечка, Верочка и Бу Магонг.
– Кто? – я поперхнулась чаем.
– Студент из Танзании, – привычно пояснила Лидочка. – Теперь уже аспирант. У нас учатся несколько иностранцев – в основном индусы и африканцы. А что?
– Нет, ничего, – ответила я и подумала, что тут мне явно ловить нечего. Если бы Верочка и Раечка, не говоря уже о Бу Магонге, хоть каким-то боком были причастны к пропаже биоматериала из университетской лаборатории, они бы давно уже давали показания по делу Гонзалеса. А раз они спокойно работают, значит, ребята ни при чем.
– Скажите, – медленно проговорила я, прикидывая, за что бы еще зацепиться, – вы случайно не знакомы с Вячеславом Васильевичем Комаровым?
– А кто это? – нахмурила бровки Лидочка.
– Да так, неважно.
Я уже хотела попрощаться, жалея, что потратила столько времени, как вдруг дверь лаборантской приоткрылась, и в комнатку заглянул старичок, точно вышедший из старого фильма. Такие типажи играли так называемых «вредителей» в советских фильмах пятидесятых – обычно это был инженер, который всячески старался сорвать стройку социализма – взрывал плотину или подмешивал что-то в раствор, отчего обрушивалась каменная кладка, переводил железнодорожную стрелку не туда, пуская под откос поезд… В общем, на вид очень неприятный тип.
– Лидочка! Нельзя ли мне отведать вашего замечательного чая? – приветливо кивая, осведомился старичок.
– Ах, конечно, Петр Фомич! – вскочила Каракозова и засуетилась, собирая чашки.
– Простите, у вас посетители, – застеснялся Петр Фомич. – Не хочу вас беспокоить…
