Листок чинары | страница 11



Он остановился и перевел дух, но тут же спохватился: "Хорошо. Пушкарь... А какого же черта я не сказал Удалову об этом сразу? Там же объявят тревогу!.."

Он снова побежал, торопясь предотвратить грозную команду "В ружье!", но через секунду сообразил: "Уже поздно. И вернуться на вышку, позвонить на заставу - тоже поздно".

Устало переступая ногами, Клевакин подошел к Удалову и Пахомову. Светя фонарем, они рассматривали на контрольной полосе следы.

- На заставу сообщили? - спросил он на всякий случай.

- А то тебя дожидались!.. - хмуро ответил сержант.

Следы пересекали полосу до противоположной бровки и немного поодаль возвращались обратно к тропе. Совсем еще свежие, от больших сапог. Такой размер носил только Пушкарь. Ну, конечно же, это его следы!

- И ты никого не видел? - недоверчиво спросил Удалов.

Клевакин не отозвался.

- Не видел, спрашиваю? - повторил сержант.

- Не видел, - выдавил из себя Клевакин.

У него созрела мысль, от которой он злорадно усмехнулся.

- Чудно, граждане, - заметил сержант. - Такой знаменитый наблюдатель - и вдруг никого не видел. Чудно...

Он не любил Клевакина и сейчас не скрывал этого. А невзлюбил еще с того памятного новогоднего вечера, когда на заставе выступала солдатская самодеятельность. Удалов писал стихи и должен был прочитать одно из стихотворений. Программу вел, как всегда, Клевакин, и вот, когда очередь дошла до сержанта, он представил его так:

- А сейчас выступит сержант Удалов. Как вы знаете, он не только командует "направо - кругом", но и сочиняет стихи...

По казарме прошел смешок. Выждав тишины, Клевакин продолжал в том же духе:

- Да, сочиняет стихи. Главным образом, о своем родимом колхозе, о доярках и свинарках, о телках и поросятах. Пра-шу!

Ребята разразились смехом. Удалов вышел красный как рак, и долго не мог вспомнить первые строчки.

Все это было давно, но об этом не забыл Удалов.

Прибежали тревожные. Отдышавшись, Симаков коротко расспросил, как было дело, и Клевакин уже совсем уверенно доложил, что никого с вышки не видел. И хотя это было позорно - не заметить в какой-нибудь сотне метров от себя человека, - он признался в этом позоре. Стоически выдержав изумленный взгляд лейтенанта, он повторил еще тверже:

- Никого не видел, товарищ лейтенант!

О, какой гнев обрушат на Пушкаря эти ребята, когда узнают всю правду!

А лейтенант начал действовать. Удалова, Пахомова и еще одного пограничника он послал на прочесывание ближайших кустов, сам же с инструктором розыскной собаки ринулся по следу через контрольную полосу к границе. Овчарка уверенно прошла до чинары, покрутилась вокруг нее и повернула обратно. Через густые высокие травы, через вспаханную полосу. Потом начались поиски около тропы, в кустах, на склоне горы.