Продвижение вперед снова замедлилось. Приходилось не только обходить стороной селения, но и избегать встречных людей. Однажды еле ушел от облавы, несколько раз чуть не попался в руки полицаев. Много времени был вынужден проводить в укрытии. Пришлось полностью перейти на «подножный корм». Хорошо еще, что на огородах уже поспели овощи. Но, увы, такое питание плохо способствовало восстановлению сил.
И вот настал наконец день заключительного броска в этом, замедленном многими препятствиями, продвижении к цели. День провел в укрытии, а к вечеру решил привести себя в порядок перед последним переходом. Рядом протекала небольшая речушка. Кругом не было ни души. Я спустился к воде, вымылся и постирал одежду. Вода освежила меня, а мокрая рубашка приятно холодила тело. По пути попался огород. Вырвал несколько морковок. Но едва перелез через плетень, как оказался в руках двух полицаев.
Подножкой мне удалось свалить одного из них, но другой навалился всем телом и подмял под себя. Удар по голове оглушил меня... Очнулся на каменном полу какого-то подвала. Руки связаны за спиной. Болела голова. Сверху доносился разговор. Я услышал фразу:
— Лазутчика поймали, бежать пытался. Завтра утром его вешать будут!...
От этих слов мурашки забегали по коже. Так глупо попасться у самого финиша, преодолев столько препятствий и невзгод. Тут я увидел на полу свой картуз и вспомнил про документ. Терять уже было нечего. Я стал стучать ногой в дверь и требовать начальника. Вскоре дверь открылась, в подвал вошли уже знакомый мне полицай и мужчина средних лет с лысиной. На вопрос: «Чего стучал?» — я объяснил, что иду в Сумы к родственникам, на что имею разрешение немецкой комендатуры. Мне развязали руки, я достал из картуза аусвайс и протянул его мужчине с лысиной. Он повертел его в руках, видимо, не очень разбирался в немецком языке. Расспросил, кто я, откуда и куда иду. Полицай зло спросил:
— Какого ж биса пытался тикать, коли имел пропуск?
Я ответил, что принял их за хозяев огорода и решил, что меня хотят поколотить за морковь. Едва ли они этому поверили. Оставили взаперти. А документ забрали. Сказали, что повезут его к коменданту. Эти слова прозвучали еще одним смертным приговором. Подделка безусловно обнаружится. Меня примут за одного из разыскиваемых парашютистов-диверсантов, и виселицы теперь уже не избежать. Пользуясь тем, что руки остались не связанными, прощупал каждый сантиметр стен и пола в поисках возможности выбраться из подвала, но все было тщетно. Оставалось одно — когда поведут вешать, попытаться вырвать оружие у конвоира. А если не удастся, то все же лучше быть застреленным, чем задохнуться в петле. Другого выхода не было. Оставалось заставить себя не думать о том, что меня ожидает, и постараться заснуть, чтобы сберечь силы. В конце концов это удалось.
