Клаус договорился с унтер-офицером, и меня стали часто посылать на кухню. Это было весьма кстати для восстановления сил. Повар иногда давал что-нибудь из продуктов с собой, и тогда была возможность поддержать товарищей.
Но самым ценным было то, что, находясь при пищеблоке, я имел возможность слышать разговоры солдат и офицеров. Самые свежие военные новости не миновали кухню. При этом упоминались номера и названия полков, дивизий вермахта, фамилии их командиров и многое другое. Все это, с учетом моего обостренного восприятия, фиксировалось в памяти и в дальнейшем очень пригодилось для легенды и в поединке с нацистской контрразведкой...
Не раз приходилось наблюдать раздачу пищи на полевой кухне. Солдаты подходили строем с котелками. Обед состоял из двух блюд и кофейного напитка на третье. Этим же напитком наполняли личные фляжки. Местную воду солдаты не пили. Холодный кофе хорошо утолял жажду в жаркие летние дни. Больше всего удивляло то, что и рядовые, и офицеры, включая полковников, получали пищу из общего солдатского котла. Однажды пришлось наблюдать, как генерал подошел с котелком в руках к кухне, и ему налили того же супа, что и всем. У нас на походной кухне питались только рядовые солдаты и сержантский состав. Средний и высший комсостав имел отдельных поваров. Еда доставлялась денщиками. И это все несмотря на то, что мы называем генерала товарищем, а они — господином!..
Однажды нас не вывели, как обычно, на работу. Целый день продержали взаперти, а вечером, когда стемнело, построили возле сарая. Саперная часть уже растянулась в походном марше по дороге. Нас пристроили в хвост колонны. Замыкали ее несколько повозок с шанцевым инструментом и другим имуществом. По бокам и сзади шагали конвоиры. Это были те же солдаты-резервисты, сопровождавшие нас на работу. Обычно немцы перегоняли пленных только днем. На этот раз ночной переход, видимо, диктовался условиями маскировки переброски войск.
Хорошо понимая, что другого удобного случая может не представиться, я решил бежать этой ночью. Вначале обстановка не благоприятствовала побегу. Светила луна, и небо, как назло, было чистым. Прошло не менее двух часов, когда наконец появились тучи. Луна скрылась, и стал накрапывать дождь. В этот момент колонну нагнало несколько грузовиков. Была дана команда остановиться и сойти на обочину. Воспользовавшись этим, я присел на землю, делая вид, что поправляю портянку. Оглянулся на конвоира. Он смотрел на проезжавшую мимо машину. Лучшего момента не придумать. И в то же время отчетливо, словно это уже произошло, представил себе развязку в случае неудачи. Страх парализовал меня, но, понимая, что конвоир каждую секунду может повернуться в мою сторону, я наконец решился. Припав к земле, скатился в кювет и замер, уткнувшись лицом во влажный грунт. Неистово колотилось сердце, заглушая шум проезжавших мимо автомашин. Но вот рокот моторов стал отдаляться. Послышалась команда, и строй зашагал дальше. Я плотнее прижался к земле и затаил дыхание, ожидая, что вот-вот на голову обрушится удар приклада или спину прошьет автоматная очередь. Слышно было, как совсем рядом с кюветом прошел конвоир, потом еще один. Проскрипели колеса повозок. Одна, вторая, третья... Медленно наплывала тишина.
