Эйджи пришлось объяснять своей подзащитной, что не все посетители публичных домов стесняются поднимать крик, лишившись двух сотен долларов наличными и кредитной карточки.
— Встать, суд идет!
В комнату стремительно влетел Кудрявый Мортон. Полы черной судейской мантии развевались вокруг его массивного тела. В судье было без малого два метра и тянул он килограммов на сто двадцать. Лицо у него было красное, как у пьяницы-монаха, круглое и неприветливое, голова совершенно лысая, словно тыква, которую она в детстве выдалбливала, готовясь ко Дню всех святых *(* У католиков и протестантов празднуется 1 ноября и сопровождается теми же обрядами, что и Крещение у православных. (Здесь и далее примечание переводчика). Какому остряку пришло в голову наградить его этой издевательской кличкой?
Судья Мортон не терпел трех вещей: медлительности, уговоров и извинений. Эйджи посмотрела на помощника окружного прокурора, который выступал на стороне истца. Тот ответил ей дружеским взглядом, и она принялась за работу.
Эйджи добилась для проститутки трехмесячного тюремного заключения и выслушивала слова горячей благодарности, пока судебный пристав не увел подзащитную из зала. Со следующим делом — оскорблением действием — она справилась еще лучше.
— Видите ли, ваша честь, мой клиент добросовестно заплатил за доставку ему горячего блюда. Когда же пицца оказалась холодной, он обратил на это внимание посыльного и предложил ему отведать кусочек. К несчастью, это было проделано чересчур темпераментно, возникла потасовка, в ходе которой пицца неумышленно оказалась на голове у посыльного...
— Вы меня насмешили, советник. Штраф пятьдесят долларов, освободить из-под стражи с учетом предварительного заключения!
Утреннее заседание суда продолжалось. Эйджи сегодня расправлялась с делами по-ковбойски. Карманная кража, пьяный дебош, два оскорбления действием и мелкое воровство. К полудню все было кончено. Последний случай — с магазинным вором-рецидивистом — потребовал от Эйджи немалой изворотливости, но ей все же удалось убедить судью отправить дело на психиатрическую экспертизу.
— Не слабо! — Помощник окружного прокурора был всего лишь двумя годами старше двадцатишестилетней Эйджи, но ему нравилось строить из себя бывалого парня.— Кажется, мы слегка перегнули палку.
Она улыбнулась и закрыла чемоданчик. — Никоим образом, Мерфи! Я просто не дала вам в обиду этого несчастного магазинного воришку!
— Что ж, может быть...— Мерфи, который уже несколько недель пытался приволокнуться за ней, шел рядом.— Кто знает, вдруг экспертиза его оправдает?
