— Спасибо, но не сейчас. Я собираюсь найти Миддлтона и сообщить ему об этом деле. Его офис надо бы перенести поближе к тюрьме. Не нравится мне теперешний тюремщик. Когда доложу шерифу, вернусь, сам буду охранять этого парня.
Гопкинс разразился еще несколькими похвалами, хлопнул техасца по спине и отошел, чтобы принять участие в своего рода неформальном расследовании, а Коркоран отправился дальше по пустынным улицам. Тот факт, что так много интереса проявлено к убийству троих потенциальных убийц, показал ему, как редко удавалось успешно оказывать сопротивление «стервятникам». Он пожал плечами при воспоминании о ссорах и войнах между поместьями на далеком Юго-Западе: люди умирали словно мухи под безошибочным огнем среди равнин и на улицах техасских городов. Но там все были фронтирменами, сыновьями и внуками первопроходцев. Здесь, в шахтерских поселениях, таких было мало. Многие прибыли сюда из районов, где мужчины за годы торжества законности и порядка забыли, как защищать себя самостоятельно.
Коркоран увидел как свет зажегся в доме у шерифа, не успев подойти к хижине. И сразу же мелькнула мысль о засаде в кустарнике — ведь все должны знать, куда он пойдет от тюрьмы. Он свернул в сторону и подошел к зданию таким образом, чтобы не попадать в лучи света, льющиеся из окна. Поэтому человек, с шумом пробежавший мимо, не заметил техасца, укрытого в тени скалы. Это был Макнаб; Коркоран узнал его по мощному телосложению и неуклюжей походке. А когда он проскочил через дверь и мелькнуло его освещенное лицо, Коркоран поразился, насколько оно искажено гримасой гнева.
Внутри зазвучали голоса. Бычий рев Макнаба, переполненный яростью, и спокойная речь Миддлтона. Приблизившись, Коркоран расслышал подробности рева Макнаба:
— Черт побери, Миддлтон, ты должен объясниться! Почему ты не подсказал ребятам, что он убийца?
В этот момент Коркоран перешагнул порог и поинтересовался:
— В чем проблема, Макнаб?
— Ты, проклятый… — дальше с его толстых губ сорвались грязные ругательства, и он выхватил оружие. Но не успел ствол покинуть кожаное гнездо, как кольт в правой руке Коркорана сказал свое слово. Пистолет Макнаба со стуком свалился на пол, и он, бешено ругаясь, отшатнулся, придерживая левой рукой правую.
— Какая муха тебя укусила, ты, придурок? — резко потребовал Коркоран. — Заткнись! Скажи спасибо, что я не убил тебя. Не будь ты помощником шерифа, продырявил бы тебе голову. Но я успею еще это сделать, если ты не заткнешь свою грязную пасть.
