— Может быть.
— Вот почему их любовь продолжается, несмотря на то, что оба они связали себя брачными узами.
— Может быть.
— Саак Севада собственной рукой разрушил свой дом, недаром говорит пророк: «Тот, кто роет яму для ближнего, сам в нее попадет».
— Да, конец оказался таким… Но кто мог предвидеть?
— Ах, Седа, если бы ты вовремя открыла мне эту тайну…
— Царица, а мое обещание? Разве я могла его нарушить?
— Ты нарушила ведь его, сообщив тайну отцу.
— Это другое дело. Он мужчина и человек дальновидный.
— Где же его дальновидность? Ты сама видишь, чем это кончилось…
— Мы, женщины, очень забывчивы. Небольшие горести настоящего заставляют нас забывать радости прошлого. Князь Севада уготовил для своей дочери большую славу, и ты этой славой насладилась, моя царица.
— И все же настоящее затмило для меня все хорошее.
— Справедливость требует, чтобы мы смягчали наши горести воспоминаниями о радостях прошлого.
— Где они, Седа, эти радостные воспоминания? В моей брачной жизни я не видела счастья.
Седа загадочно улыбнулась.
— Ты смеешься, Седа? Попробуй напомнить мне о нем. Быть может, тогда я забуду свою тоску.
— О, для этого потребуется много времени! Раньше отдохни.
— Нет, говори… Твои рассказы успокаивают меня. Этой ночью сон не коснется моих глаз. Рассказывай, я слушаю. — Сказав это, Саакануйш легла, облокотившись обнаженной рукой о подушки. Седа накрыла ее тонким покрывалом.
— Итак, ты забыла все, моя дорогая повелительница? Если позволишь, я тебе кое-что напомню.
— Говори.
— Ты помнишь день, когда ты вернулась с княгиней из Хачена?
— Помню. Это было вскоре после того, как князь Марзпетуни покинул крепость.
— И я рассказала тебе все, что произошло в Гардмане.
— Да, и я очень жалела, что не застала царевича.
— А помнишь, как мои рассказы о нем заинтересовали тебя?..
— Помню.
— Как раз в этот день прибыл гонец из Багреванда. Гонец сообщил, что Юсуф, узнав об удачном походе Ашота, отступил в Атрпатакан. Царевич же, дойдя до Багреванда, вступил в жаркий бой с остатками полчищ Юсуфа и окончательно их разбил. Со старших князей он содрал кожу, сделал чучела и вывесил их на башнях крепостей. Это была его первая месть убийцам отца. Весть об этом навела ужас на арабов.
— Помню, как это нас всех воодушевило!.. Я наградила гонца дорогим подарком за добрую весть.
— После этого стали приходить одно за другим сообщения о том, что царевич вступил в Ширак, прошел в Гугарк, что он одерживает всюду великие победы над арабами, разбивает их войска, берет города и замки, освобождает пленных, восстанавливает разрушенные крепости.
