- Уложил! - отрезал я.
Я запер дверь.
- Ваша хижина теперь готова, - сообщил он.
Я пересек узкую гравийную дорожку, которая отделяла двенадцатый от тринадцатого. Бартер оставил внутри огонь, и я сразу увидел чистые полотенца, которые он повесил возле рукомойника.
- Душевые кабинки работают? - спросил я его.
- Вода течет круглосуточно! - ответил он с гордостью.
- Прекрасно. Я займу одну, потом за собой закрою.
- Располагайтесь, как хотите.
После секундного колебания он добавил:
- Оденьте халат, когда пойдете в душевую, хорошо? У меня есть и другие гости.
- А я вот привык бегать повсюду совершенно голым.
- А?
- Распевая при этом псалмы.
- Здесь вам придется одеть халат, - заявил Бартер.
Он был совершенно не тронут моей попыткой быть остроумным.
- Это будет нелегко! - проворчал я.
Я повернулся, пошел к машине и забрал с заднего сиденья свой саквояж и тридцать восьмой О'Хары из отделения для перчаток, после чего вернулся к хижине двенадцать. Бартер удалился. Горевший в офисе свет указал мне, куда именно. Я вошел в хижину, закрыл дверь, разделся, потом взял халат из саквояжа. Захватив с собой кусок мыла и полотенце, я надел легкие кожаные туфли типа мокасин и пошел в душевую. Свет в офисе уже погас, луна спряталась за облаками, так что я чуть ли не ощупью пробирался по дорожке.
Душевая была простой деревянной пристройкой к офису. Я открыл дверь, снял халат, повесил его на крючок вместе с полотенцем. Наладить нормальный душ оказалось немыслимым. Холодная вода оказалась ледяной, горячая холодной. Я открыл горячий душ полностью и стал быстро натирать тело губкой. Минуты через две я услышал, как где-то в лесочке за мотелем заработал двигатель грузовой машины.
Помнится, я удивился, что может делать грузовик в лесу в такой час, но, конечно, особо задумываться у меня не было оснований. Грузовик напоролся на гравий, немного поманеврировал, затем остановился. Хлопнули дверцы, зазвучали негромкие голоса, затем свет фар грузовика осветил дверь душевой, на мгновение осветив кабину. Водитель переключил на вторую скорость, преодолевая небольшой подъем перед дорогой, затем по звукам из-под колес грузовика я понял, что грузовик съехал с гравия у мотеля на проселочную дорогу. Я продолжал прислушиваться. Через несколько минут до меня доносился уже только неясный гул, ослабевавший все больше и больше. Я смыл с себя полностью мыло, приоткрыл дверь, дотянулся до полотенца, как следует им растерся, накинул на себя халат и одел туфли. Захватив мыло, я отправился назад к номеру двенадцать. Нигде в мотеле не было видно огней. Импульсивно я остановился возле номера тринадцать, подумав, что Энн могла проснуться и захочет со мной поговорить.
