У меня было ощущение, что обитатели Сулливан Корнеса почти не смеются, и что тени, прижимавшиеся к узким проходам между дощатыми фасадами домов, не исчезают днем. Я понимаю, что это глупо. Любой маленький город может казаться враждебным в ночное время, недружелюбным.
С другой стороны, я вроде бы должен был подготовиться к тому, что случится в скором времени на Сулливан Поинте и в самом городке. Но мои дурные ощущения в ту ночь не шли ни в какое сравнение с тем, что меня ожидало через несколько часов. Я отчетливо помню это чувство, мне даже пришлось поднять стекло в машине, потому что мне неожиданно стало холодно.
Мы почти пропустили маленькую надпись, прибитую к одному из телефонных столбов. Во всяком случае, я проехал мимо ответвления от шоссе, когда Энн воскликнула:
- Вот оно, Фил!
- Где?
- Мы только что проехали мимо.
Я подал машину назад. Надпись была очень маленькая. Один конец доски был заострен, так что получилось что-то наподобие стрелки. Дорога, на которую она указывала, была черная, как сердце Гитлера.
- Выглядит необычайно гостеприимно! - проворчал я.
- Дальше появятся огни и место, где можно остановиться, - пообещала она.
Я взглянул на спидометр и повернул "шевви" на эту дорогу. Она была узкой, извилистой и не ремонтировалась со времен могикан. Мы подпрыгивали на ухабах, проваливались в ямы, поднимая при этом облака пыли. Я снова посмотрел на спидометр. Мы проехали уже четыре мили, а огнями и не пахло.
- Раньше тут были мотели, - тоненьким голоском заговорила Эни. Возможно, они еще не открылись к летнему сезону. Ведь еще только июнь, понимаешь.
- Да, понимаю.
- Ты на меня сердишься, Фил?
- Нет! - ответил я честно. - Нет, дорогая... У тебя был трудный день, ты устала и голодная. Ведь мы сыты только одними сэндвичами на завтрак и... Я надеюсь, что мы отыщем какое-нибудь приятное местечко. Ты наверняка измучилась.
- Я и правда устала. Ну, и что ты хочешь делать?
- Доедем до конца дороги. Мне здесь все равно не повернуть, очень узко.
- Мне очень жаль, - сказала она.
- Не глупи. Если здесь нет ничего, мы сможем вернуться в Дэвистаун. Ты говорила, что это большой город.
- Да.
- Прекрасно. Там-то мы, конечно, что-то найдем.
- Олл-райт, Фил.
Голос у нее звучал сонно. Она глубоко вздохнула, и мне было ясно, что она окончательно выдохлась. Я автоматически надавил ногой на акселератор.
На протяжении следующих шести миль мы проехали несколько мотелей, но все они были закрыты: ни света, ни людей, ни машин. Мне не терпелось добраться до конца дороги к Поинту, потому что, хотя я и мог бы повернуть машину на любой площадке перед этими мотелями, я решил непременно взглянуть на эти "огромные сосны и на полосу земли, которая врезается в озеро". Это был глупый, детский подход к действительности, я бы избавил Энни и себя от непредвиденных неприятностей, если бы не упрямился, повернул машину и поспешил в Дэвистаун, но мне взбрело в голову, что мы все-таки добрались до того места, куда наметили попасть, несмотря на все перипетии этого ненормального дня. Для Эни это не составляло большой разницы: она задремала, сидя рядом со мной, положив голову мне на плечо и поджав под себя ноги. Я видел, что она полностью отключилась, потому что при этом у нее высоко задралась юбка, а она ее не подтянула, что было против ее правил. У Энн стройные ноги, но в тот момент я ими не слишком-то интересовался, потому что качество дороги оставалось удручающим, а мной двигало непреодолимое желание достигнуть мыса, вдохнуть запах сосен и озерной воды, после чего вернуться назад к цивилизации.
