– Погодь, девка, а мыльно-рыльное ты с собой прихватила?
– Что? Мыльно, что?
– Ну там мыло, шампунь…
– Да.
– Ну тогда иди. Ступай с Богом!
С этими словами она широко перекрестила меня и дорогу.
Кассирша в бане осмотрела меня с ног до головы и предложила купить у нее туфли, я отказалась, но она настаивала: «Возьмите, видите, белые на каблуке, в таких вам только и ходить, а то вы совсем без каблуков, кто ж вас уважать после этого будет, а?». Я взяла босоножку, осмотрела ее и говорю, размер не мой, туфли тридцать седьмого, а у меня тридцать восемь и даже мне кажется, с половиной, на что она тут же нашлась, ответила как на духу: «Не беда это, разносите. Вы же вон как бегаете везде». Мой отказ ее всерьез огорчил. Но, судя по выражению лица, она быстро примирилась с ситуацией.
В бане между тем нарастал скандал. От уважаемой преподавательницы школы ушел муж к не менее уважаемой заведующей фельдшерско-акушерским пунктом. По этой причине все посетительницы бани разбились на два враждующих лагеря. Сторона учительницы заняла правый ряд, а сочувствующие фельдшерице левый. Дверь открылась. Оба ряда замерли и угрожающе приподнялись, вошла я…
Быстро оценив ситуацию, я набрала в шайку воды и примостилась неподалеку от крана, как бы намекая, что я тут просто пришла помыться. Потом в парилке ко мне подошли две женщины и, оттесняя меня к горящим углям, рассказали о конфликте. Естественно, я тут же, едва сполоснувшись, выскочила из бани. А кассирша, курившая с компанией на крыльце, мне вслед бросила:
– С легким паром, корреспондентка! Приезжай еще! Мы скоро пихтовых веников завезем.
Утром, как только проснулась, сразу объявила бабе Гале, что хочу сегодня уехать. Она как бы сама себя спросила:
– Как, уже?
– Ну да, – ответила я, – с поселком ознакомилась. Про этнокультуру писать нечего…
– Это чо такое?
– Про народности Севера…
– Нет, – подтвердила она, – настоящие ханты и манси в лесу живут, за лекарствами только по зимнику в аптеку приезжают, а тут только одни жиды с хантыйскими льготами. Об этом не надо писать.
– Я бы их хотела увидеть. Настоящих.
– Да ну тебя! Ничего хорошего. Собак у них много. Кажется, они ими дорожат больше, чем детьми. Следят, чтобы сырое мясо не ели, глистами бы не заразились. Потроха оленьи на крышу чума бросают, чтобы собаки не достали, а детям витамины не дают, говорят, в них радиация…
– После обеда пойду ждать самолет из Молчар, чтобы первой сесть, – сказала я.
– Эх, девка, зря ты так рано уезжаешь.
