Так было и в тот раз. Я прочитала гору разной литературы о северных народах, прежде чем направиться в этнокомандировку. Зря я своего наставника убеждала, что специально изучать мне их не надо, поскольку с самого рождения живу рядом с ними. Он был непреклонен, и мне пришлось даже открыть энциклопедию, чтобы прочитать: «Положение малочисленных народов Севера в последние десятилетия осложнено неприспособленностью их традиционного образа жизни к современным экономическим условиям. Низкая конкурентоспособность традиционных видов хозяйственной деятельности обусловлена малыми объемами производства, высокими транспортными издержками, отсутствием современных предприятий и технологий по комплексной переработке сырья и биологических ресурсов».
А еще, узнав, что я умею стенографировать – (на свою голову научилась этому в старших классах), – Владимир Иванович попросил фиксировать все, помня про тепло-ветер-облака. По возвращении я прочитала ему:
«Сегодня в три часа пятнадцать минут прилетела в село Молчары на самолете Ан-2, фамилия пилота – Антонов. Почему мы летели три часа с лишним, а не полтора? По пути в Молчары находится деревня Половат, в которой живет теща пилота и вся ее родня, поэтому пилот Антонов приземлился, ничего не сказал, даже не сослался на погоду, как обычно врут пилоты в наших условиях, а просто направился чай пить. Мы, одиннадцать пассажиров, тоже вышли и стали бродить по полю, которое нам послужило взлетной полосой. Вернулся пилот не один, а еще с каким-то мальчиком, которого нужно «подбросить» до Молчар. Тут же откуда ни возьмись появились трое мужчин, которых тоже надо «подбросить» сначала до Молчар, а потом до районного центра. Прямо при нас они стали торговаться с пилотом. Антонов пробовал отказать, мол, и так у него пассажир лишний, но не взять его он не имеет права, потому что матери обещал. Мужчины сказали, что никому ничего не скажут – имеется в виду начальство, – но и мы, законные пассажиры, среди которых двое солдат, тоже должны молчать. Пилот психованно махнул рукой. Он торопился, потому что начал дуть сильный ветер и песком било в глаза. В любой момент могла измениться погода. Взял всех – и мальчика, и мужчин. Мальчик сидел в его кабине, мужчины на мешках. Мы полетели. Хотя слово «полетели» про Ан-2 – это большой комплимент, просто пошлепали по небу. А поскольку погода уже испортилась, то почти всех начало рвать, меня же невыносимо тошнило – я перед полетом не ела.
