— Понеслось, — вздохнула Виола, — села на любимого конька.
— Что поделаешь, дорогая, кони — теперь моя стихия.
— Да разве речь только о доме?
— Нет, ну профессор, конечно, не живет в постоянном страхе, не проводит все сутки в офисе и уж точно не ходит в туалет с тремя телохранителями.
— А как насчет отдыха на Канарах или в Швейцарских Альпах? — съехидничал Серега.
— Профессор-то может себе это позволить. Я имею в виду отдых.
— Но не в своем же особняке.
— Зато в своей жизни, — Виктория обвела аудиторию хитрым взглядом и сочла нужным пояснить: — Его жизнь и его достаток принадлежат ему, и только ему. А как насчет вашей жизни и вашего достатка?
— Ой, перестань, ради бога! — не выдержала Виола. Она скривилась так, словно засунула в рот дольку лимона.
— Будет вам, — поддержал ее Аркадий Петрович и вдруг совершенно искренне повеселел. — Вика, скажи лучше, что ты думаешь по поводу приема в твою честь?
— Приемы в свою честь я очень люблю, ты же знаешь.
— Вот и славно, — он тяжело поднялся из-за стола. — Два дня вам на подготовку. В воскресенье и устроим. Вы простите меня, — он кивнул всем присутствующим разом, — у нас по-прежнему не принято обсуждать дела за ужином. А как правильно заметила моя сестрица, мы себе не принадлежим. Во всяком случае, мы с Виолеттой. Пойдем в кабинет, детка.
Виола, преисполненная гордости за то, что отец подчеркнул их общность, живо вскочила со стула и понеслась в кабинет отца на полусогнутых.
— Это теперь до самой полуночи, — тоскливо протянула Сашка.
— А ты, значит, не в деле? — участливо обратилась Виктория к оставшемуся Борису.
Тот пожал плечами:
— Видимо, меня оставили тебя развлекать.
— Ну и славно, — Виктория хлопнула ладонями по скатерти и тоже поднялась. — Кофе вы пьете по-прежнему в гостиной?
* * *
Виола сжала руки, а глаза ее наполнились мольбой:
— Папа, позволь мне поговорить с тобой еще раз!
Мамонов поморщился и склонился над бумагами, приняв крайне неприступный вид.
— Папа!
— Вот уже который раз ты начинаешь этот бессмысленный разговор, — буркнул он. — Когда же тебе надоест?
— Папа! — она села за стол и робко посмотрела на него. — Объединение — это не во вред, а на пользу.
Аркадий Петрович протяжно вздохнул, но ответил:
— Мне не нравится твой проект. И не нравится, что ты за моей спиной собрала представителей моих компаний. Не нравится!
— Почему же за спиной? Председателем собрания будешь ты.
— Не понимаю, зачем тебе вообще понадобилось это собрание. Я не изменю своего решения даже перед лицом смерти, потому что объединение всех моих компаний под одной крышей означает создание холдинга и уменьшит наши доходы ровно вдвое! Как бизнесмен я не могу пойти на такой шаг в трезвом уме и твердой памяти. Нужно спятить, чтобы такое совершить, понятно?!
