– Времени нет. – Наташа вернулась к папке, лежащей перед ней. Очки на кончике носа, ноги в чулках на столе. – Нужно успеть все это прочитать. В два снова надо быть в суде, чтобы получить заявление по итогам слушанья.
– Высветленные пряди совсем отросли. Нужно сделать мелирование.
– Можешь сделать?
– Я сто лет никому не делала мелирования, тем более в обеденный перерыв. Ты хорошо зарабатываешь, должна сходить к настоящему парикмахеру, к какой-нибудь знаменитости. – Она отрезала еще одну прядку.
– Вот был бы ужас, – хмыкнула Наташа.
– Если бы захотела, могла бы сделать из себя красотку.
– Ты говоришь, как мои родители. Чая у нас не осталось?
Она пробежала глазами последнюю страницу, закрыла папку и потянулась за следующей. Телефон просигналил, что пришло сообщение. Мак за утро прислал ей два сообщения с вопросом, когда он может зайти. Почти десять дней прошло, как она дала ему от ворот поворот.
Извини. Завтра не получится. Может быть, в четверг. Дам знать, набрала она. Не успела положить телефон, как он снова запищал.
>Полчаса. Среда вечер.
Она не хотела с ним встречаться. Слишком много дел. Он отсутствовал год. Может подождать день или два.
Не получится. Судебный пересмотр. Извини, написала она в ответ.
Но сегодня, похоже, у него лопнуло терпение.
>Нужно забрать вещи. Пятница крайний срок. Могу это сделать без тебя. Скажи, если сменила замки.
Она захлопнула крышку телефона и попыталась собраться с мыслями.
– Лин, зачем мне идти в парикмахерскую? Мне нравится, как ты стрижешь.
– Не перехвали, миссис Макколи.
– Мисс.
– Кстати, хотела спросить, будешь менять «миссис» на «мс» на бланках? А то мне нужно новые заказать.
– С чего ты взяла, что я захочу быть «мс»?
Линда пожала плечами:
– Ты такая.
– Какая «такая»? – Наташа подалась вперед, уворачиваясь от ножниц, и резко повернулась в кресле.
Линду не смутил вопрос.
– Независимая, хочешь, чтобы все это знали, и рада этому. – Она задумалась. – Обращение «миссис» означает, что его обладательница прошла через огонь, воду и медные трубы. В отличие от «мисс», предполагающего, что женщина не потеряла надежду нарядиться в белое подвенечное платье и фату.
Она положила обе руки на голову Наташи и повернула ее так, чтобы та смотрела прямо перед собой.
– Прошла огонь, воду и медные трубы, – повторила Наташа. – Не поняла, ты меня оскорбила или сделала комплимент.
Вошел Бен и положил на стол еще одну папку. Она потянулась за ней, и Линда чертыхнулась.
– Линда, социальный работник не звонил насчет Ахмади?
