Конюшня разительно отличалась от тесного двора посреди города на фотографиях Мака. На живописном дворе из красного кирпича женщины среднего возраста и девочки-подростки в обтягивающих узкие бедра разноцветных бриджах для верховой езды начищали щетками своих лошадей или убирались в стойлах; при этом они переговаривались, перекрикивая маленький транзисторный радиоприемник. До Наташи долетали обрывки их разговора:
– Он плохо скачет по песку. Кажется, что у него увязают задние ноги.
– Я делала серпантин из трех петель со сменой ног в середине…
– Дженнифер кормила его одной ячменной соломой, пока он не начал кашлять. Теперь тратится на стружки…
Лошади терпеливо ждали у мостиков для посадки или с любопытством высовывали нос из-за дверей стойл, молча общаясь друг с другом. Это был замкнутый мир со своим языком и обычаями, а его обитателей объединяла общая страсть, которую Наташа пока не могла понять. Мак наблюдал за всем этим с интересом, руки безжизненно повисли вдоль туловища, будто не знали, чем себя занять без фотоаппарата.
Лошади Сары в стойле не было. Дверь настежь открыта. Миссис Картер вышла из офиса:
– Я сказала по доброте душевной, что она может занять манеж на полчаса. Думала, животному надо отдохнуть, но она сказала, он быстрее успокоится, если дать ему нагрузку. – Поджатые губы лучше всяких слов говорили, что она думает об этом. – Никого не слушает, да?
– Ее дедушка – опытный человек. Он ее всему учит.
– Манерам только не научил. – Хозяйка хмыкнула. – Пойду посмотрю. Не испортила бы она арену.
Наташа переглянулась с Маком и поняла, что ей хочется захихикать.
Они последовали за миссис Картер, которая шла, слегка прихрамывая из-за пораженных артритом ног и стараясь не наступить на своего маленького коротконогого терьера. Сара стояла посредине песочной арены и двумя длинными поводьями управляла лошадью. Та скакала рысью по кругу, меняя направление и повинуясь каким-то невидимым посылам. Вот лошадь сбавила скорость и теперь перебирала ногами на месте. Сара оказалась рядом с крупом Бо, а всем было известно, что стоять позади лошади нельзя.
Наташа засунула руки в карманы и наблюдала молча. Лошадь двигалась так медленно, что казалось, она парит, высоко поднимая колени, слегка подпрыгивая в аллюре. Лошадь была сосредоточенна, как и девочка. Бока ходили ходуном, голова свесилась, она поднимала и опускала копыта, подчиняясь какому-то неслышимому ритму. А потом вновь пустилась рысью, описывая небольшие круги вокруг девочки, которая что-то тихо бормотала.
