– Миссис Макколи, вы хотите что-нибудь добавить? – задал вопрос судья.
Она почувствовала, что перестала следить за происходящим, и не знала, что сказать.
– Нет, ваша честь. Мне нечего добавить.
– Я думал, вы хотели зачитать свидетельство психиатра, – прошептал Бен.
Черт! Она резко встала.
– Приношу извинения, ваша честь, еще один документ, который я хотела бы представить вашему вниманию…
Когда она пришла домой, Мак сидел за столом на кухне. Наташа бросила портфель у холодильника и размотала шарф:
– Никаких новостей?
– Никаких.
– Уже темнеет. Как ты думаешь, сколько мы еще можем ждать, прежде чем звонить куда-нибудь?
Тревога, поселившаяся в ней после его первого звонка, принимала угрожающие размеры. Она в сотый раз проигрывала в уме разговор с социальным работником. Органы опеки сочтут их глупыми или, что еще хуже, беспечными. Их ведь предупреждали: главное, чтобы Сара посещала школу. Начнутся пересуды. Под сомнением окажется Наташина профессиональная компетентность. И, кроме всего этого, пугающий внутренний голос, который она пыталась заглушить доводами рассудка, когда в очередной раз звонила Маку. «А вдруг сейчас что-то вправду случилось? У меня совсем нет опыта в таких делах. У настоящих родителей есть годы, чтобы привыкнуть к таким тревогам».
– Дадим ей еще полчаса, – решил Мак. – До шести. После этого наше терпение будет исчерпано.
Наташа села напротив Мака и приняла предложенный бокал вина. Он не улыбался. Вся его непринужденность испарилась. На смену ей пришло молчание и напряженность.
– Успел на свою вторую съемку?
Он покачал головой:
– Решил подождать у школы после окончания уроков. На случай, если она появится. – Он вздохнул и отхлебнул из бокала. – Да и не мог сосредоточиться на работе. Перенесли на завтра.
На мгновение они встретились глазами. Если она не вернется до завтра…
– В суде от меня почти не было толку, – призналась Наташа. – Тоже не могла сосредоточиться.
– На тебя это не похоже.
– Не похоже.
Она проиграла дело. И когда выходила из здания Высшего суда, выражение лица Бена подсказало: это ее вина.
– Ох уж эти дети, – с грустью сказал Мак.
Раздался дверной звонок, и оба вздрогнули.
– Я открою! – Мак вскочил из-за стола.
Наташа осталась сидеть, отпивая из бокала. Слышала, как он открыл входную дверь. Пробормотал что-то, она не разобрала слов, потом в прихожей раздались его шаги. За ним стояла Сара: намотанный вокруг шеи шарф скрывал половину лица, от одежды исходил вечерний холод.
