А потому задушил в себе все эти глубинные знания, закопал и забетонировал. Убедил себя, что ничего подобного, Майка относится к происходящему равнодушно, никакой драмы не переживает, держится отлично и наверняка поможет, поскольку сердце у неё доброе.
Майка, понятное дело, прекрасно понимала, что Доминик не в состоянии добровольно, по собственной инициативе отказаться от желаемого и заставить себя заниматься тем, чем не хочется. Даже помогла бы ему, ведь её сердце кровью обливалось при виде его страданий, если бы речь не шла о Вертижопке. Уж эта тварь человекообразная от неё подарков не дождётся, связался Доминик с такой гнидой, пусть сам с ней и мучается.
Майка продолжала сидеть за столом, с нетерпением ожидая, что муженёк теперь выдумает.
— Но ведь тогда, — придумал Доминик, — ты бы тоже была свободна и могла бы выйти замуж.
— Зачем?
— Ну, чтобы иметь кого-нибудь…
— Иметь кого-нибудь я могу и без замужества. Я не формалистка.
— Социальный статус юридически…
— Плевала я на социальный статус.
— Но я… Ведь я… Я ведь ушёл!
— Похоже, у меня глюки, поскольку вижу тебя невооружённым глазом — вот он ты, сидишь здесь и несёшь чушь собачью. С чего бы это? Или одной неземной любви без подкрепления недостаточно?!
О подкреплении Доминик не смел даже пикнуть.
— Ладно, мне некуда идти, чтобы не мозолить тебе глаза. Ты была права, мне следовало раньше позаботиться о финансах…
— Спохватился, — буркнула Майка, не скрывая горечи.
— Но я надеялся, что мы решим жилищный вопрос ко взаимному удовлетворению…
— Кто бы спорил. Детей из человеколюбия утопим в Висле…
— Ты согласишься на раздел…
— Могу для вашего удовольствия и повеситься…
Они перебивали друг друга, но беседовали на удивление спокойно и вежливо, с едва заметным оттенком сарказма, с одной стороны, и огорчения — с другой.
— Но мне можно здесь жить, пока я не найду чего-нибудь другого? — спросил Доминик очень неуверенно. — Ведь, в конце концов, это в некотором роде и мой дом тоже?
— Твой. Можешь. Я тебя не гоню.
— Сделаем перестановку…
— Что?
— Переставим мебель, как-нибудь поделим, чтобы я тебе не мешал…
У Майки потемнело в глазах. Она готова была смириться с мыслью, что Вертижопка позволит Доминику жить в доме, куда самой пока нет доступа, поскольку, видимо, совершенно уверена: долго ждать не придётся, и в очень скором времени она станет полновластной хозяйкой облюбованной квартиры. А прежняя не выдержит, возьмёт детей за ручки и уберётся в голубую даль, возможно, к мамочке или к подруге, всё равно куда, лишь бы с глаз долой. Такой подход соперницы Майка предвидела и соглашалась с ним, не видя для себя ничего опасного. Но предложение Доминика о перестановке в квартире…
