Хотя ничего странного в этом чувстве не было. Просто до сих пор Доминику не случалось ревновать ни одну женщину. Женщин таких, честно говоря, было немного, всего три: одна школьная любовь, одна студенческая, а потом уж Майка. И ни в одном случае ему даже в голову не приходило, что какая-нибудь из них могла предпочесть ему другого. Что некий посторонний тип мог бы привлечь её внимание, мог бы покуситься на собственность Доминика, а она… А что она? Посмела бы урвать что-то у Доминика и осчастливить этого чужого?!
Такое было просто невозможно. А посему Доминик понятия не имел, что просто-напросто ревнует. К Харальду, чтоб ему все зубы потерять. Или нет, пусть лучше все будут с кариесом и воспалением дёсен, чтоб оправдать прозвище. И кривые.
Майка, не иначе как звериным инстинктом, почуяла, что творится с обожаемым муженьком, и пришла в отличное настроение. Готова была просто завалить Харальда рубцами… Но внешне сохраняла спокойствие, к Доминику относилась нормально — сидит себе живое существо, не морочит голову, вот и ладненько. Просто элемент интерьера гостиной. Детей очень увлекла двойная природа экспозиции: с одной стороны — разноцветные тряпки, а с другой — технические достижения. Здорово. Томек с Кристинкой были в восторге.
Раздался звонок в дверь, элемент интерьера пошёл открывать, не иначе по привычке. Из прихожей донёсся голос Новаковой:
— Ой, как хорошо, что вы дома, я сухари вернуть. Так много одолжила, просто неприлично не отдать. Пани Майке в любой момент могут понадобиться… Пани Май… о, слышу, уже приехала, ну тогда всё в порядке — ведь пирата, надеюсь, нет? Вот, если б мой муж такого разбойника у нас дома застал, страшно подумать, какой скандал бы закатил, жуть! А вы — святой человек, но и пани Майка того стоит… Вот вам сухари, лично в руки, не буду мешать, всех благ! Как бы я без вас…
— Пустяки, не стоит благодарности, — как-то глухо проворчал Доминик, впрочем, зря старался — дверь за Новаковой уже захлопнулась.
Так он и торчал в прихожей, не зная, куда девать возвращённые сухари. И опять сработал рефлекс: не задумываясь, Доминик прошёл на кухню и поставил жестянку на её прежнее место, на самый верх кухонного шкафчика.
И снова застыл, не зная, что делать. Хуже — он не знал, что ХОЧЕТ сделать.
— Когда вырасту, тоже достану, — услышал он из гостиной голос сына.
— Я тоже, — решила Кристинка, правда, не так уверенно, с некоторым сомнением в голосе.
— Ты — нет, — категорически не согласилась с ней Майка. — Метр восемьдесят три для девушки явный перебор.
