А у той тряслись руки, и слёзы уже наворачивались. Только-только вернувшиеся с дополнительных иностранных языков дети не собирались садиться за уроки, а, стоя тихонечко в дверях кухни, с огромным интересом наблюдали за представлением, крайне удивительным и непонятным. Им же было известно, что Новакова прекрасно ориентируется на их кухне, знает, где и что мама хранит, и совершенно непонятно, чего она пристала к отцу, который за своей работой мог такие мелочи и позабыть.
Соседка не замедлила всё объяснить.
— В выдвижных ящиках нет! — чуть не прорыдала она. — Извиняюсь, я очень извиняюсь, сама посмотрела — нет! Нет! И наверху тоже прошарила — нет сухарей!
Прозвучало это столь отчаянно, что Кристинка не выдержала и ткнула локтем брата. Томек тоже сжалился над соседкой и со вздохом шагнул вперёд:
— Они там стоят, сухари, в смысле. Вон, в железных коробках из-под чая, на самом верху. А если маме немножко надо, то в той маслёнке, рядом с солью.
И, наплевав на хорошие манеры, показал пальцем. Слёзы у Новаковой моментально высохли, зато проснулся инстинкт хозяйки:
— Сухари? В маслёнке?..
— А её мыть трудно, — вежливо подключилась к беседе Кристинка. — Она очень старая. И внутри всякие перегородки, колечки и оборочки, и мама говорит, что её от масла на полдня замачивать надо, а то воняет. А сухари сами выполаскиваются, и всё.
— Ох… — только и смогла выговорить Новакова.
Она ещё не окончательно отошла от стресса, а потому не сдержалась и, нервно приподняв крышку, заглянула внутрь маслёнки. На дне сиротливо лежала горстка сухарей, чистеньких, беленьких, мелко помолотых, но от силы ложка.
— Ох… — повторила Новакова с безумным разочарованием и устремила взгляд к потолку, не скрывая страстной надежды.
Доминик наконец сдвинулся с места. Он, как-никак, был человеком хорошо воспитанным и доброжелательным. Одержимость Вертижопкой и отгораживание от всего мира временно отступили, и он, вскочив на стул, поднялся на цыпочки и достал с верха кухонного шкафчика обе банки из-под чая.
— Думаю, мы вашему горю поможем, здесь наверняка есть запас. Дети лучше знают.
Все бросились заглядывать внутрь, чуть не столкнувшись лбами. Одна банка была полна чудесного порошка, вторая заполнена на три четверти.
— Ох! — произнесла Новакова совсем иным тоном и ослабла от счастья.
Её тут же усадили за стол, а Доминик предложил чаю. Соседка охотно согласилась, но только через минутку, сначала дело…
— Я только замочу, надо, чтобы полностью набухло, и остальное сразу верну. Всего минутка, но время займёт…
