Обоим нужно было не иметь сердца и, наоборот, иметь нервы из пуленепробиваемой стали, чтобы сразу браться за работу, тем более что Харальд уже с порога принялся подчёркнуто громко критиковать паршивую самолётную еду, жуткую спешку и отвратительный характер этой волчицы Дануты, что всё, вместе взятое, не позволило ему съесть фрокост. Бедный парень оказался лишён этого священного для скандинавов полуденного приёма пищи!
Ну как такого не пожалеть. Он же, должно быть, страшно голоден! Разумеется, начнём с подкрепления сил!
Харальд мгновенно просиял, уселся за стол, и аккурат на этот момент угодила Новакова, чей муж опять совершил неожиданную покупку.
— Представляете, что этот придурок теперь учудил… — в раздражении начала она, появляясь в дверях, и осеклась.
За Майкиным столом сидел парень, как картинка, мастью даже немного схожий с Домиником, но посветлее. Тот вежливо вскочил при виде женщины, демонстрируя идеальную фигуру, в плечах широкий, в бёдрах узкий, и при этом в нём было нечто хищное, будто пират какой… Сердце у Новаковой затрепетало, а сама она застыла как вкопанная.
Глупо было от неё требовать, чтобы сразу въехала в ситуацию. Харальд и впрямь настроен был крайне хищно и жадно, но исключительно в отношении рубца, чей запах просто вскружил ему голову. Он уже почти сидел, уже почти приступал, а тут, ни с того ни с сего, доступ к амброзии перекрыли. Пустой желудок взбунтовался, а черты далёких предков вдруг ожили и подняли голову. И, кто знает, столетия назад мог бы и с мечом кинуться на Новакову, невзирая на её пол и беззащитность.
Майка со времён коричного скандала Новаков держала дома полный набор простых и изысканных приправ — почему бы нет, иногда сама ими пользовалась. Ей даже стало интересно, что же Новак на этот раз купил, но, взглянув на Харальда, она поспешила ввести разумную очерёдность.
— Это соседка, я сейчас ею займусь, — произнесла она по-шведски. — Ты себе пока положи и начинай, а то остынет, мне будет жаль. И налей, что хочешь, по своему выбору. Вы меня простите, — сказала по-польски, — он иностранец и по-нашему не понимает. Мы вместе работаем, но он с утра ничего не ел, и мне надо его накормить. Голодный мужик в работу не годится.
Эта святая правда вывела Новакову из ступора. И к ней вернулось раздражение:
— Вот, я тоже самое всегда говорю! Этот урод с говяжьей вырезкой притащился и топочет ногами, упёрся, чтоб по-пакистански. Рецепт привёз! Максимум двадцать минут, пожалуйста, я готовить, слава богу, умею, всё есть, пока сполоснётся — весь извазюкался! — оно как раз и дойдёт, рис моментальный, уже в кастрюле, а чего недостаёт? Карри. Карри! Оно ж пакистанское! Он вкусы различает, подлюга. Одну упаковочку… Как пакистанское делать без карри?! Я перед алтарём клялась, что буду это животное кормить… что мне делать… только на вас вся надежда!
