На броненосце «Князь Суворов» | страница 12

В тот же день вечером мы с Евтихием Константиновичем отправились в город, и я отправился в корпус. 30-го в корпусе нам устроили баню и медицинский осмотр и отпустили в отпуск до 10 часов вечера 31 мая, так что я имел возможность еще раз съездить в Красное Село, где на другой день была очень интересная стрельба по подвижным мишеням.

1-го июня мы наконец со всем подобающим сему случаю церемониалом направились в плавание. Директор с нами еще не прощался окончательно, но сказал нам очень удачную речь и при том сказал с искренним чувством, чего обыкновенно не случается, “Пожарский” остался тем же, за исключением некоторых мелких подробностей, но зато состав офицеров почти целиком переменился. Новый адмирал, как кажется, человек очень милый. Вчера он водил нас за свой собственный счет смотреть кинематограф Люмьера. Ужасно остроумная штука: иллюзия получается полная, жаль только что не в красках.

Вчера и третьего дня было ужасно тоскливо, чему, вероятно, способствовало полнейшее отсутствие дела, и я ужасно досадовал, что пошел в плавание. Также меня одолела тоска по родине, но сегодня уже пришлось стоять первую вахту. Досталась мне самая собачья должность при вахтенном начальнике и адмирале. Вахтенный начальник до того меня загонял разными поручениями и докладами, что куда и тоска девалась.

Днем мы с товарищами ходили на американский крейсер “Mineapolis”, где вследствие незнания английского языка были в очень комичном положении. Вообще, эти дни идет такая сутолока, что я пишу это письмо уже третий день.

“Стоянка в Кронштадте, несмотря на довольно частые прогулки по порту, нам порядочно надоела …"

Сегодня мы в два часа снимаемся с якоря и идем лавировать под парусами, конечная же цель пока не известна, вероятно, это будет Гельсингфорс. Последняя почта отправляется в 10, авралов предстоит масса, а потому спешу вам написать.

Стоянка в Кронштадте, несмотря на довольно частые прогулки по порту, нам порядочно надоела, и мы всё очень обрадовались, когда наконец 4 июня часов в 8 вечера мы окончательно ушли из Кронштадта. Первая вахта досталась как раз нашему отделению. Мне пришлось стоять сигнальщиком, но я решил, что гораздо будет интереснее заняться машинным телеграфом. Мы брали на буксир “Моряка”; ход машины постоянно меняли и останавливали, и вообще потрезвонить в телеграф мне пришлось всласть. Почти одновременно снялись “Воин” и “Верный”. Первый немного раньше, второй позже. “Верный” – это то самое учебное судно, которое строилось для нашего корпуса и про спуск которого в ноябре прошлого года я вам писал своевременно. Он, несомненно, лучший по современности и качествам из всего нашего отряда, да и притом, благодаря своим барбетам и трубе, имеет очень красивый боевой вид, напоминающий отчасти наши прежние корветы.