— Вы наблюдательны. Точно, очень хотелось бы двинуть на Бали. Экстрима мне и правда не хватает.
Леша положил трубку и вздохнул. Частный детектив, о котором его патрон Лащевский столь высокого мнения и которого так хотел нанять, оказался, конечно, наблюдательным человеком. Но явно не слишком обязательным. И, кажется, довольно капризным. Как и все, впрочем, у кого есть возможность выбирать. В общем, Филонов, с точки зрения Карсавина, не проявлял пока особого интереса к работе.
В отличие от самого Алексея.
Дело в том, что чем больше Леша наслаждался Дашиными клипами, тем меньше и меньше в его просмотрах становилось «производственной необходимости».
Если честно, благовоспитанный Леша, которого родители, друзья его патрона Лащевского и сами юристы, с детства учили держать себя, что называется, в рамках приличий, несколько шалел от необузданности Дашиных па и непристойной откровенности зрелища. От несомненной Дашиной «отвязанности». С подобным он в своем кругу, точнее сказать, среди девушек, которые нравились его родителям, не сталкивался.
И не то чтобы Леша не видел и прежде подобных клипов, с такими откровенными непристойностями. Дашины мало отличались от прочих. Но тут речь шла о девушке, с которой Алексей общался еще и живьем — Даша довольно регулярно теперь появлялась в адвокатском бюро Лащевского. И когда она шла по коридору в своих скромных синих джинсиках и свитере, то Леше Карсавину эти скучные предметы гардероба казались почти прозрачными.
В общем, интерес, с которым Леша воспринимал все, что касалось «дела певицы Даши», уже явно выходил за рамки служебного. Поэтому к инокине Алексей все-таки решил зайти, не вняв предостережениям нанятого сыщика Филонова. Тем более что адресок-то был в самом центре — монастырь располагался неподалеку от Лешиного офиса.
Это был ареал обитания, хорошо знакомый Карсавину с младенчества, — неподалеку находилась квартира его родителей, где прошли его детство и юность. Да и до его нынешней, арендуемой холостяцкой квартирки совсем близко.
Монастырь стоял на углу бульвара и улицы, вдоль нижнего конца которой, сколько Леша себя помнил, всегда толклись люди с березовыми вениками. Торговцы березовым товаром, тусовавшиеся возле знаменитых бань.
Правда, в банях этих знаменитых Леша, несмотря на территориальную их близость, так никогда и не бывал. Но счастливые распаренные лица прохожих, характерные для окрестного пейзажа, шуршащие на морозе веники и двадцать восьмая районная поликлиника, бок о бок соседствовавшая с банями, были незабываемыми, впечатавшимися на уровне импринтинга, впечатлениями его детства.
