— Все это страшно интересно! Как вы думаете, у кого еще можно было бы разузнать? Может, у подруги?
— Подруги отпадают, давно бы уже растрепали, а тут все тихо. Вот разве что портниха… Она перед отъездом в представительских целях юбок себе приличных на заказ пошила видимо-невидимо…
* * *
Ситуация в нашем благородном сыскном деле осложнялась буквально с минуты на минуту, а сотрудничество с властями хромало и спотыкалось на каждом шагу. Мой дом превратился в проходной двор, теснота неописуемая, никто уже не понимал, какими помещениями и аппаратурой можно пользоваться, а тут еще страшно возбужденная Клара обещала приехать завтра с утра пораньше. Прямо сейчас она не может, лучше воздержится, ибо в полной мере за себя не ручается.
Я не выдержала и позвонила Гурскому.
— Знаете что? — грустно начала я как последняя идиотка. — У вас лучшие специалисты, а я — гражданка законопослушная и надеюсь на помощь полиции. Тут у меня в самый неподходящий момент начинает что-то тревожно пищать, никаких нервов не хватает. На вас вся надежда…
Гурский дальше этого бреда слушать не стал и обещал немедленно помочь. И как вы думаете, кто появился у меня дома через полчаса? Комиссар Беляк собственной персоной. Один!
Скажу честно, на этот раз он произвел на нас самое благоприятное впечатление.
Заинтригованные его появлением, Малгося с Витеком, собиравшиеся уезжать, мгновенно передумали и тут же решили остаться. Беляк, увидев их, даже обрадовался — к обоюдному удовлетворению.
— Я позволил себе явиться частным образом… Такое приятное общество!.. А пани обещала мне растолковать, как обстоят дела с той ядовитой приправой.
В считаные секунды я успела подумать, что Беляк пьян в стельку, хотя не похоже, что он ведет какое-то сложное дело об отравлении, что просто сбрендил, что его жена не умеет готовить, но тут меня озарило:
— Вы имеете в виду имбирь ядовитый?
— Он самый!
Идиотское выражение лиц Витека и Малгоси я уловила только краешком глаза и стремглав выскочила из дому. Беляк вышел за мной в сад. Вечер уже наступил, но кое-что еще можно было разглядеть.
— Можно уже нормально разговаривать, или вы и в самом деле будете любоваться имбирем ядовитым? — спросила я, когда мне, наконец, удалось преодолеть естественную реакцию и даже вытереть глаза и нос.
— Очень даже можем, а у вас что, в самом деле есть такой ядовитый имбирь? Показали бы.
— Прямо над ним и стоите. Можете наклониться, видите те полосатые листочки? Еще не разросся, но вроде принялся, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить. Вся ядовитость в том, что у нормального корневище съедобное, а у этого нет. Для украшения служит, а не для еды. А если серьезно, в чем дело?
