В детстве, когда перемерзали трубы в детдомовской бане, ребят купали в тазиках. На всю жизнь запомнил Славка, как это неуютно. Он удирал от воспитателей и предпочитал оставаться грязным, лишь бы не испытывать этого чувства стесненности и неуюта.
Нечто подобное происходило с ним и сейчас. Вот почему так сильно хотелось Славке вырваться за пределы города, и он верил, что это будет: и размах, и гордость за свои дорогие дома, и чувство безграничной свободы!
Маша сама взяла Славку под руку.
— Будет дождь, — сказала она негромко.
— Что ты?! — испугался Славка. — Он подумал, что Маша из-за дождя может уйти домой. — Разве в такое время бывает дождь?
— Именно в такое у вас и бывает! — поддразнивая, сказала Маша.
— А ты откуда знаешь?
Маша загадочно улыбнулась и промолчала.
Славка заволновался. А она, догадавшись, что он ревнует, улыбнулась и сказала успокаивая:
— Не думай... Я в вашем городе впервые.
— И не собираюсь! Я другое думаю: почему ты должна уезжать после гастролей? Оставайся! Будешь учиться в институте или в техникуме. Их у нас видимо-невидимо! Так все: приезжают, а потом уже не могут отсюда уехать, — говорил Славка. — Я вот тоже хочу на заочный...
— Некогда учиться, я артистка, — с гордостью сказала Маша.
Он не стал с ней спорить. Теплая маленькая рука перебивала все мысли.
— Куда идем? — беспечно спросила Маша, заглядывая ему в лицо.
Славка замедлил шаг. В самом деле — куда? В кино поздно. Городской сад? Не хотелось вести Машу под бесцеремонные взгляды скучающих парней.
— Не спрашивай, — тихо ответил он и слегка прижал маленькую руку локтем.
Они свернули в переулок с дощатыми тротуарами. Деревянная резьба на деревянных старинных домах казалась только что сотканным кружевом.
Там, в конце переулка, был небольшой сквер. О нем мало кто знал — он был в стороне от больших и шумных улиц. Зимой на его аллеях не протаптывались тропинки, разве что чья-нибудь лыжня совьет несложный узор между деревьями. А летом голубыми вечерами в нем скользили редкие молчаливые пары.
Этот сквер показался Славке самым защищенным, самым тайным местом во всем городе, единственным, куда он мог привести девушку.
— Видишь, тополя? — доверительно спросил Славка. — Двухэтажные! Внизу старые, вверху молодые. Горкомхоз пилит их весной...
— Красиво, — сказала Маша. Но сказала почему-то с усилием.
«Идиот! — ругнул себя Славка. — Надо бы в кино! Ясное дело — ей здесь неинтересно».
— Знаешь что? — выпалил он вдруг неожиданно даже для самого себя. — Айда в общагу! Была когда-нибудь?
