Даже если я поступил необдуманно и оставил ее, это не значит, что я ее не любил. Расставание с ней так же разбило мне сердце.
Ноа кивает, и ему, похоже, не терпится рассказать мне о Нике, даже если я не хочу слушать.
— Я играю квотербеком. Вы тоже играли на этой позиции, и ваш рекорд до сих пор сохраняется в школе. Никто и близко не подобрался к нему, чтобы побить, по крайней мере, так дядя Мейсон говорил.
Я сажусь на корточки, гляжу на Ноа и улыбаюсь. Улыбаюсь мысли, что Ноа зовет Мейсона дядей. Футбольный игрок внутри меня ликует, что моему сыну нравится эта игра. В его возрасте я тоже ее любил и все время хотел играть. Взрослый же во мне надеется, что Джози приобщает его и к другим занятиям, потому что в жизни еще столько всего помимо футбола.
— Ты пас на сколько шагов делаешь: три или пять? — интересуюсь я, желая узнать, как многому научил его Ник.
— На три и пять, хотите посмотреть? — нетерпеливо спрашивает он. Я протягиваю ему мяч, наблюдая за тем, как он хватается за шнуровку, будто прирожденный квотербек.
— Вот тебе, Ник! — кричит он, и я снова обращаю внимание на то, что он не назвал его папой.
Я наблюдаю за их розыгрышем и замечаю, насколько он одаренный, гораздо лучше меня в таком же возрасте. Я могу только надеяться, что Джози позволит ему принять правильное решение в жизни, в отличие от моего отца. Я бы не хотел, чтобы он обижался на нее, а потом не поддерживал отношения со своими родителями из-за другого жизненного решения.
Думая о своих родителях, я задаюсь вопросом, знают ли они о Ноа. Принимают ли участие в его жизни? Наблюдают ли за тем, как без меня растет мой мальчик?
— Вот это да, ты гораздо лучше, чем я был в твоем возрасте.
Ноа улыбается и в этот момент очень похож на Джози.
— Спасибо. Мама говорит, что у меня талант и что это у меня в крови.
— Да, думаю, твоя мама права.
Ник уходит, чтобы мы с Ноа поговорили. Я спрашиваю, не хочет ли он посидеть и пообедать, и парнишка соглашается. Мы стоим рядом, и я наблюдаю за тем, что он накладывает себе в тарелку. Он доверху накладывает овощей, крекеры, сыр и макароны. Я беру все то же самое, что и он, потому что это тоже моя любимая еда.
Снаружи расставлены стулья, и, несмотря на прохладный день, солнце достаточно припекает, чтобы мы могли сидеть на улице и расслабляться.
— А каково это быть знаменитым, мистер Вестбери? — На слове «мистер» я напрягаюсь. На самом деле, я его ненавижу. И мне не нравится, что он спрашивается меня о знаменитости, потому что сам я никогда не хотел ею быть. Мне просто хотелось исполнять музыку. Хотелось попробовать себя в чем-то другом, чтобы узнать, смогу ли я добиться успеха.
