Ехать прошлой ночью через весь город было ошибкой. Остановка у дома Престонов была полнейшей ошибкой. Я был удивлен, обнаружив мистера Престона неспящим, не говоря уже о том, что он был готов выйти на улицу один и смотреть на незнакомца на мотоцикле, тем более одетого во все черное.
Стены этого гостиничного номера давят на меня. Нужно было остановиться подальше от города, где я мог бы, по крайней мере, снять номер попросторнее. Мне нужно шагать и думать. Думать о том, что я буду делать, когда увижу ее. Я просто хочу посмотреть. Мне нужно знать, что с ней все в порядке и она счастлива. Что она и дальше живет своей жизнью, а я — всего лишь вспышка на ее радаре.
Может, она покупает мою музыку, чтобы говорить, что когда-то, очень давно, меня знала. Много раз я представлял, как она стоит в очереди в продуктовом магазине с журналами «Пипл» или «Роллинг Стоун» в руках, где я на обложке. Мне хочется думать, что она читала статью и видела, как я говорил о ней, не называя ее по имени. Что она создала на айподе плейлист со всеми песнями о ней, что она знает — я никогда не переставал ее любить.
Я бью кулаками себя по голове.
— Ты такой тупица, Лиам. Ей на тебя наплевать. Ты оставил ее и сменил номер телефона, чтобы не пришлось слушать ее плач на своей голосовой почте.
Нужно убираться из этого отеля, потому что пребывание здесь напоминает мне о ней и той ночи, когда мы оба потеряли девственность, и меня это сводит с ума.
Надев шлем до выхода в вестибюль, я несусь сквозь дверь, избегая администраторшу, работающую в дневную смену. Вообще-то она немного симпатичнее той, что из ночной, но не особо. Нет ничего хуже женщины, которая очень сильно старается.
Я мчусь по проселочной дороге, поворачивая быстрее, чем должен, проезжая мимо машин, едущих слишком медленно, и проносясь мимо школьного автобуса с детьми. Раздаются несколько гудков, опускаются окна и высовываются руки. Я даже не гляжу в зеркало, чтобы увидеть, что они показывают мне средний палец. Я делал так раньше всяких дураков, считающих, что эти дороги принадлежат им.
Раньше эти дороги принадлежали нам с Мейсоном. В молодости мы были такими глупыми. Все время ездили слишком быстро или пьяные, не говоря уже об играх со сбиванием бейсбольной битой почтовых ящиков. Черт, я даже целовался со своей девушкой за рулем, позволив ей оседлать меня так, чтобы чувствовать ее прямо перед собой, прежде чем высадить у дома.
Жаркие летние ночи, проведенные в задней части моего грузовика, глядя на звезды, удерживая ее между ног и обнимая руками. Я говорил ей, что буду любить всегда. Я первым сказал «Я тебя люблю» и обещал никогда ее не отпускать.
