Люк совсем оправился после своего приключения и так искусно изобразил перед семьей Антуана Далу, что они хохотали до слез. Тома потом поведал о своей беседе с месье Эйфелем и о том, что́ инженер рассказал ему о статуе Свободы. И тут Люк снова заявил:
– Я хочу жить в Америке.
Это было встречено протестами.
– Как же ты будешь там один, без нас? – спросила его мать.
– И вы все со мной поезжайте, – сказал Люк.
Но больше никому в Америку не хотелось.
– Америка – прекрасная страна, в этом нет никакого сомнения, – заговорил месье Гаскон, разгоряченный вином. – Там есть все. Большие города, но не такие большие, как Париж, разумеется. А еще огромные озера, и горы, и прерии, которые тянутся, насколько хватает глаз. Если твоя родина не так хороша… Если ты англичанин, или немец, или итальянец – мы сейчас не о богачах говорим, конечно… Тогда… тогда в Америке, пожалуй, тебе будет лучше. Но у нас во Франции и так все есть. Горы – Альпы и Пиренеи, великие реки – Сена и Рона, бесконечные поля и пастбища, густые леса. У нас есть города, соборы и на юге – римские развалины. У нас имеются зоны самого разного климата. Лучшие вина в мире, три сотни разных сыров. Чего еще можно желать?
– У нас нет десертов, папа, – заметила Николь.
– Верно, – засмеялся Тома.
– Главное, что в Америке люди не дерутся друг с другом, – с чувством произнес Люк.
– О чем это ты? – вскричал отец. – Да они в Америке все время воюют. Сначала они сражались с англичанами. Потом с индейцами. Потом друг с дружкой. Они еще хуже, чем мы.
– Так что оставайся с нами и будь благодарен судьбе, – посоветовала своему младшему госпожа Гаскон.
– Ну ладно, – согласился Люк. – Останусь, пока Тома будет меня защищать.
– А! – Господин Гаскон с гордостью посмотрел на старшего сына. – За это стоит выпить!
И они выпили.
На следующее утро, проснувшись, Тома пошел к брату.
– Знаешь, – сказал он, – ты умеешь быть забавным. Вот и забавляй людей, заставляй смеяться. Тогда даже братья Далу полюбят тебя.
Когда он пришел на работу, его сразу разыскал старший мастер:
– Ты нашел брата?
– Да, месье.
– Ты сможешь работать с таким глазом? – Старший мастер посмотрел на синяк под глазом Тома.
– Да, месье.
Начальник кивнул. Выходцев из Маки не принято расспрашивать о подобных вещах.
Тома спокойно проработал весь день. Господин Эйфель в мастерские не заглядывал.
На следующий день была суббота. Тетя Элоиза стояла на большой площади перед собором Нотр-Дам, смотрела на троих детей Бланшар, выстроившихся перед ней в ряд, и думала о том, что ее брат Жюль и его жена неплохо потрудились.
