— Вот ты молчишь, — продолжает тетя, — а я тебе вот что скажу — брак ваш с кузнецом дело решенное.
Опустив голову, пытаюсь скрыть улыбку.
— Ты мне не улыбайся, — Руи поднялась, — ты одевайся, не торопись, да к нам спускайся, будем обряд проводить.
— Какой? — я все же заулыбалась.
— Обручения, Дэюшка. Я слово главы рода дала, так что либо ты за кузнеца пойдешь, либо Сира.
Недоуменно смотрю на тетку, та пояснила:
— Слово главы рода, Дэя, да и выкуп за тебя я приняла, так что…
Прижимая покрывало к груди, я решительно произнесла:
— Вон из моей комнаты!
У тетки от удивления рот приоткрылся, а я повторила:
— Вон!
Руи подскочила, уже собиралась возмущенно заорать, как я добавила:
— С кузнецом сама поговорю, это первое. Никаких обручений ни со мной, ни с Сирой. — Тетка руки в боки и уж собиралась возмутиться, как я добавила: — Прокляну так, что не снимите!
Метнувшись к двери, Руи рванула ручку, и только тогда я сказала:
— Еще сегодня я в невесту поиграю, чтобы скандала не было, а вот завтра чтобы вас тут не было.
Дверь закрылась. Тетя повернулась ко мне, толстые руки на мощной груди сложила и спросила:
— С кузнецом говорила?
Молча кивнула. Тетка недовольно скривилась и пробормотала:
— Опозорю ведь, Дэйка.
— Прокляну.
Вернулась, начала жаловаться:
— Ты пойми, Дэюшка, кузнец большие деньги дал, а у дяди твоего дела совсем никак не идут и…
— Да? — наверное, я стала более жестокая. Были времена, когда и мы в деньгах нуждались!
Папа нам ничего не рассказывал, но точно знаю, что к дяде ездил, а вернулся злой, потом услышала, как маме признался: «В радости все рядом, в горе один-одинешенек остаешься».
— Платье надень, — тетя опять к двери направилась, — перед родней Горта не позорь меня, а я не расскажу твоей семье, что мне одногруппница твоя поведала.
— Это какая? — не поняла я.
Руи и ответила:
— Ригра Дакене.
* * *
Вот так и вышло, что в тот вечер я в светлом платьице невесты с венком на распущенных волосах (и где только достали) стояла перед всей родней в общей комнате да слушала Кузнецовы обещания. Третий день, это так всегда — женихи расписывают, как невесте у них хорошо и привольно будет, да что отдаст за жену семье ее. Народу было немного — только все старшие. А молодежь — кто столы во дворе накрывал, а кто наверху в игры играл. Размер выкупа потрясал воображение, кстати. А мастер Горт все говорил и говорил:
— Золотом отдам триста монет. — Тетя, стоящая, как и полагается, рядом со мной, чуть не свалилась — дядя поддержал. А Горт продолжал: — Мечи краснокаленые, каждому мужчине рода Риате.
