- Ты получишь всё, что угодно, - выпалила я, подаваясь вперёд. - Ален, пожалуйста…
- Никогда так не договаривайся, девочка, - усмехнувшись, прервал меня бывший демон. - В пожизненную кабалу попадёшь… Ладно. Я тебе помогаю, и ты делаешь так, чтобы моя дальнейшая жизнь была максимально комфортной. Я не попрошу ничего сверхъестественного. Лабораторию, состояние…
- Ален!
Мальчик окинул меня долгим взглядом и покачал головой.
- Какая же ты ещё дурочка, Катя… Хорошо. Приблизительно через две недели я открою портал и ты вернёшься к своему принцу, - и, прежде чем я успела обрадоваться, добавил. - Но до этого тебе придётся поработать. Что бы ты ни думала, принц никогда не обратит внимания на такую, как ты сейчас.
- Но раньше же.., - начала я, но Ален надменно перебил.
- Раньше так сложились обстоятельства. Сейчас… Сейчас ты должна стать настоящей леди, чтобы он хотя бы посмотрел на тебя. Поверь, я знаю, о чём говорю
- Леди? - пробормотала я.
- Именно, - ухмыльнулся Ален. - И мы её из тебя сделаем.
***
Ален слёг с простудой на следующий же день. Потом она плавно перетекла в грипп или в бронхит или вообще не знаю во что - он кашлял, не переставая, задыхался и кашлял…
Я поила его подогретым вином и училась справляться с печкой. Это были жуткие дни - я чуть не спалила дом. Не будь он каменным, мы бы точно превратились в погорельцев. Но потом стало легче - может, я перестала бояться или просто было уже всё равно, но после сожжённой каши и выкипевшей похлёбки я всё-таки смогла соорудить нечто съедобное. И с каждым разом оно становилось всё съедобнее.
У нас в универе говорят “practice makes perfect” - да, и дело времени, конечно. Я дни и ночи проводила или у печки, или у больного Алена и, когда мальчишка, наконец, выкарабкался, наши отношения с печкой заметно потеплели.
Ален пугал меня не меньше готовки. Болел он как человек… как ребёнок. Мой двоюродный брат, когда чуть не утопил меня в речке, болел так же - мы здорово тогда вместе простудились. Но он не кричал и не стонал в бреду и не отбивался, когда я пыталась напоить его вином с травами. У меня всё внутри замирала, когда из спальни раздавались эти крики - полные ужаса, настоящего, безрассудного ужаса. И сколько я ни успокаивала мальчишку, он только сжимался в комок - дрожащий худенький комок - и бормотал что-то на непонятном языке, и плакал. Бредил.
Я плюнула на карантинные меры и засыпала теперь, крепко прижимая к себе мальчишку, укутывая его в покрывала и мою накидку, так, что наружу торчал только нос. Ален, когда приходил в себя, пытался возмущаться, но я не слушала.
