— Их веки смежены, глаза закрыты.
— Чего не скажешь об их умах, — прошептал Род и прижал палец к губам. — Замолчи, змея-искусительница, иначе я загоню тебя обратно в кувшин!
— И что же ты будешь со мной делать, когда я там окажусь? — проворковала Гвен, прижимаясь к нему.
Рода словно током ударило.
— Ну, погоди хотя бы, пока они уснут, — прошептал он на ухо Гвен.
— О, горе мне! — Гвен устремила на Рода взгляд полный желания. — Но даже просто лежа рядом с тобой, муж мой, я так спокойна…
— Отлично! Добилась того, что я теперь не усну!
— Но разве муж не должен всегда быть начеку?
— О да! Должен! Чтобы дождаться своего часа! — Он прижался щекой к волосам Гвен. — Теперь я точно знаю, почему тебя прозвали колдуньей…
— Па-а-па-а-а!
Род мгновенно проснулся, услышав плаксивый голосок. Открыв глаза, он увидел Грегори. Малыш сжимал его руку:
— Папочка, папуля!
По щекам мальчика текли слезы. Род обнял его, притянул к себе, уложил рядом. Малыш весь дрожал. Род ласково спросил:
— Ну что такое, маленький? Плохой сон приснился?
Грегори хныкнул и кивнул.
— Что за сон?
— Про плохого дядьку, — всхлипнув, ответил Грегори.
— Плохого? — Род сразу насторожился. — А что он делал?
— Он к нам подкрадывался. — Грегори взглянул на отца. — Подкрадывался, чтобы потом швырять в нас всякие пакости.
Род секунду не сводил глаз с малыша, а потом стал нежно гладить его по спине:
— Не бойся. Даже если бы плохой дядька подкрался к нам, твои братья и сестренка набросились бы на него и не дали бы ему сделать нам ничего плохого. — Род улыбнулся, заметив, как едва заметно дрогнули уголки губ Грегори. Он взъерошил волосы сына и обернулся, чтобы посмотреть, не проснулась ли жена. Гвен лежала с широко открытыми глазами. — Я так и думал, что ты проснешься.
— Я услышала, — тихо проговорила Гвен. — Я видела его сон. И… муж мой…
Род не мог избавиться от мысли о том, что начеку он должен был быть именно для такого случая.
— И что, Гвен?
— Разум Грегори не мог породить такой страшной фантазии.
Роду стало не по себе. Заклокотал, начав закипать гнев.
Род постарался унять его, напоминая себе о том, что они с Гвен способны постоять за детей. Но одна лишь мысль о том, что кто-то посмел угрожать им, насылать страшные сны…
Магнус, Корделия и Джеффри вдруг разом проснулись и сели.
— Папочка, — ахнула Корделия, — ты что делаешь?
— Что, уже так плохо? Я же стараюсь держать себя в руках?
— У тебя здорово получается. — Магнус, часто моргая спросонья, встал на четвереньки и более пристально вгляделся в лицо отца. — Очень здорово. Я бы и не догадался, что ты разозлился. Пап, а что…
