Неподалеку от Чжеромте нас нагнал 4-й, хинганский, участок, численностью приблизительно около тысячи человек русских, на нескольких сотнях подвод, во главе со строителем 4-верстного хинганского тоннеля, инженером Бочаровым. Вся эта масса русских, опасаясь нападения со стороны китайцев, двинулась на Хайлар, а в это время, как мы узнали, китайские войска, в количестве 3 тысяч человек, пришедших неожиданно монгольскими степями из Пекина, занимали высоты над Хайларом, с двумя пушками, наведенными на станцию Хайлар.
От Чжеромте я ехал в тарантасе с начальником участка. Моя оседланная лошадь, привязанная к тарантасу, шла сзади. Въехав на станцию Хайлар, мы увидели, что станция действительно занята китайскими солдатами. Ротмистр Чеглоков не выполнил телеграфного распоряжения генерала Гернгросса и отправился, вместе с хайларским 2-м участком, к русской границе, на казачью станицу Цурухайтуй. Генерал Гернгросс, давая распоряжение, обязал Чеглокова проводить через Хайлар, под охраной находившейся в его командовании сотни солдат, 3-й, 4-й и 5-й чжаланьтунский участки, и лишь в конце эвакуировать свой, 2-й, участок. Чеглоков же игнорировал приказ и, испугавшись надвигавшихся событий, бежал в степь и там, в безопасности, на расстоянии 30 верст от Хайлара, остановился ожидать оставшиеся участки.
При въезде на станцию Хайлар я, не сказав никому ни слова, отвязал своего коня и верхом отправился в старый монгольский город Хайлар, в расстоянии одной версты от станции, а остальные, под охраной монголо-китайской конницы, двинулись по направлению к русской границе, к казачьим станицам на реке Аргуни.
На пути в город мне преградил дорогу монгольский разъезд. Монголы старались объяснить, что лучше будет не ехать в Хайлар, а повернуть к русской границе. Я, наезжая грудью своего крупного коня на их мелких монголок, настаивал, что мне необходимо повидаться с амбанем, то есть с губернатором. Может быть, среди монголов нашлись знавшие меня, не знаю, но, во всяком случае, потолковав между собой, они отделили восемь человек, которые поехали сопровождать меня в кумирню, к командующему войсками, где пять дней тому назад я был встречен почетным караулом.
Командующий принял меня любезно. Я нервным тоном, не владея собой, задал ему вопрос: где моя семья и что с ней сталось? Через переводчика командующий ответил приблизительно следующее:
— Я являюсь представителем военной власти. Что произошло с отдельными лицами в городе, знать не могу. Если это вас интересует, поезжайте лично и наведите справки.
