Тут бы «гвардейцам» сообразить, что лучше не играть с огнем, и решить дело мировой… Ho водка горячит кровь и туманит остатки «желто-блакитных» мозгов.
— A ну давайте гроши на нужды революции!
— Идите, на x…! Проспитесь, ублюдки!
— Ax так, тоди получай! — B рассеянном свете немногочисленных ламп тускло сверкнул нож Один из контрактников Внутренних войск с коротким вскриком повалился ничком.
— Бей «майданутых»!
Против жестких, но эффективных приемов рукопашного боя — пьяная ярость! Кожаные ремни с тяжелыми бляхами, тяжелые армейские табуретки — против бит, ножей и тех же табуреток.
Ha верзилу-контрактника набрасываются сразу двое с желто-синими повязками на рукавах.
Солдат-«вевешник» — в трусах и в майке, нацгвардейцы — в бронежилетах и высоких шнурованных ботинках с толстыми подошвами. Нокаутирующий удар пудовым кулаком с гранитной твердости костяшками отправляет одного из «гвардейцев» в недолгий полет. Второй бьет ногой, но нарывается на жесткий блок и тут же получает второй удар кулаком в живот. Бронежилет смягчает последствия, но сам «гвардеец» слетает «с копыт». A над ним уже взметается подхваченный за ножку тяжелый армейский табурет — мгновенная беззвучная вспышка, и свет в глазах меркнет… Здравствуй, санчасть!
Против бойцов-контрактников, владеющих жесткой «рукопашкой», национальные горе-гвардейцы выстоять просто не могли.
Ho нескольким из «майданутых» удалось все же сбежать. Они подняли своих товарищей в палатках. Te выскакивали полусонные, но с ходу «врубались» в ситуацию, хватали ножи, саперные лопатки. У некоторых были припрятаны пистолеты и даже гранаты: обыскивать Национальную гвардию солдатам Внутренних войск запрещалось. Они же добровольцы!..
Возле казармы громыхнуло несколько взрывов, со звоном посыпались выбитые стекла, закричали раненые. B окна полетели камни, палки. Подходы к палаточному городку, где размещалось без малого пять сотен бойцов Национальной гвардии, спешно перегораживались кроватями, тумбочками, всяким хламом.
Тут же во главе караульного взвода прибежал и командир части вместе с вызванными срочно офицерами. Bce они были в бронежилетах и с автоматами. У каждого — по два боекомплекта и спецсредства. Ружкомната — под усиленной охраной.
— Твою м-мать! И тут эти мрази умудрились Майдан устроить… — выругался полковник, беря в руки громкоговоритель. — Приказываю прекратить беспорядки на территории вверенной мне воинской части и вернуться в палатки! В противном случае мы будем вынуждены применить жесткие меры.
