– Шестнадцать.
– Обманщик. Уж я-то знаю, сколько тебе было лет… Когда ты родился, мне было четыре года. Я хорошо помню этот день, – она строго повысила голос. – Так что не пытайся меня дурачить.
– Я никогда тебя не дурачил, – простодушно сказал Хедли. – Точнее, мне это никогда не удавалось.
– Ну, так никогда и не упрекай меня в том, что я заставляю тебя строго придерживаться правил, – ее голубые глаза забегали. – Ты знаешь, как я к этому отношусь.
– Знаю, – он натянуто усмехнулся.
Закурив новую сигарету, Салли продолжила:
– Дело в том, что Эллен… – Она подняла глаза. – Не возражаешь?
– Нет.
– Что она может для тебя сделать? Чем она обладает? Она милая девочка, Детка, но для тебя этого мало. Ты слишком одаренный… неужели не ясно? Ничто не должно тебя сдерживать. Тебе нужна женщина, которая сможет работать вместе с тобой… Женщина с такими же способностями, как у тебя. А у тебя их много.
– Боже, – мягко сказал Хедли, – я не рисовал с самого колледжа.
– Я говорю не только об этом. Но и об этом тоже. Ведь ты уникальная личность, Детка. В тебе такие глубины. Бездны! Ты глубоко копаешь… Ты сложный человек. Эллен понимает тебя по-настоящему? Хочет понять, верю, – Салли беспечно, весело рассмеялась. – Какой же ты дурачина, Детка! Нельзя позволять говорить такое о собственной жене.
Уставившись в стол, Хедли негромко сказал:
– Ты можешь говорить все, что угодно. И делать все, что угодно. Ты всегда все делаешь правильно.
– Это ты так говоришь, – Салли вздохнула. – Жаль, что Боб думает иначе. Послушать его, так я все делаю неправильно. И ему это нравится – он язвит над каждой моей промашкой. Стоит мне разбить тарелку или уронить в ванной флакон – любая моя оплошность. У него в подсобке эта чертова мастерская, со всеми этими шлифовальными машинами и инструментами… – Она резко оборвала фразу. – Так кто же это? Не девушка? Выбор сужается, – она уставилась на него опасливо, предчувствуя недоброе. – Детка, в колледже ты одно время водился с той компанией – ну, когда ты еще рисовал. Тогда это было нормально, я все понимала. Но если ты связался с ними теперь…
– Нет, – сказал Хедли, – это другое. Я… был на лекции одного человека.
– Напоминает популярную песенку «Жил один парень…». Боже, какой ужас.
Глядя в упор на сестру, Хедли сказал:
– Я еще не понимаю этого до конца. Не знаю, как оно на меня повлияет… пока я полностью это не усвоил. Но я чувствую, что это не все: оно по-прежнему действует.
С лица сестры слетело веселье.
