Своеобразным талисманом приюта был один кроткий старичок, которого все звали Гвоздиком. «Кореши» когда-то по пьяному делу вбили ему шутки ради гвоздь в макушку. По счастью, острие не повредило никакие жизненные центры, только слегка задело мозжечок, что сказалось на речи, и бедняга с тех пор заикался. Этот чудесно спасенный водил в «Доме ангелов» дружбу со всеми, оказывал мелкие услуги и позволял трогать свою голову — на счастье. Устав «Дома ангелов» гласил: поддерживать со всеми доверительные отношения, уважать их достоинство, облегчать их страдания. Антонену, с его убийственными поползновениями, это удавалось в полной мере. Порой, под хорошее настроение, он встречал постояльцев словами: «Добро пожаловать в „Ритц“, дамы-господа». Шутка действовала. Он им нравился, с его хмурым видом, черным юмором, нервными жестами. Он, по крайней мере, не изображал симпатии, оказывал услуги, и только. Жизнь у этих господ и дам была не сахар: раннее сиротство, побои либо насилие в детстве, безработица, разводы — кругом невезение, все они были одним миром мазаны. Всегда один и тот же душераздирающий рассказ об одних и тех же тяготах. Не имея возможности истребить их из огнемета, он вызывался добровольцем на работу в прачечную, отстирывал их тряпье при температуре 180° с нескрываемым наслаждением. Мысль о паразитах, агонизирующих в этих гигантских машинах под действием энзимов, наполняла его счастьем. Он отмывал помещения с таким усердием, что все только диву давались. Изольда с извращенным удовольствием разводила всюду грязь, провоцируя его. Он не жаловался, мыл и мыл. Многочисленные стажеры ломались через несколько недель, а он держался на бездонной глубине своей ненависти.
Только однажды, один-единственный раз он дал слабину — треснул защитный панцирь. Весь этот день он имел дело с особенно омерзительными существами, в том числе с молодой токсикоманкой, осыпавшей его бранью и угрозами. Вечером, сидя в темной кухне, он дал волю слезам. Хозяйка, проходившая мимо, увидела его и крепко обняла. Уткнувшись лицом в ее левую грудь, огромную и упругую, он выплакался всласть без всякого стыда. От нее хорошо пахло, «Ветивером» для мужчин от «Герлен», она куда-то собиралась. Под черным плащом на ней было вечернее платье, высокие ботинки — видно, намечался благотворительный вечер. Ее длинные волосы падали на плечи шелковым водопадом. Антонен так боялся разочаровать эту восхитительную женщину. Он выдохнул ей в ухо между рыданиями:
