Его нагнал Бур.
— Я товарищ, старший лейтенант, добро помню… — как всегда, всё испортил он, — ага…
Берзалов даже не стал возмущаться и цедить своё извечное: «Вашу — у-у Машу — у-у!..» Бесполезно. Лицо у Бура было круглое, плоское и, кроме щенячьего восторга, ничего не выражало. Получалось, что он всё делал по недоразумению, из‑за природной наивности. Такого ругать язык не поворачивается.
— Какое добро? — уточнил Берзалов, вслушиваясь в шорохи леса, которые ему страшно не нравились.
Неподражаемая наивность Бура его раздражала. Он следовал, как собачка на привязи, и Берзалов подумал, что такие погибают в первую очередь, потому что не умеют самостоятельно чувствовать опасность.
Ветер налетал сбоку, из‑за ручья, и от этого казалось, что всё вокруг шевелится от врагов, затаившихся в подлеске. Берзалов понял, что слишком нервничает, что и сам потерял ощущение, когда чувствуешь противника загодя. Так я буду шарахаться от каждого куста, зло думал он. Так не годится. Надо успокоиться и взять себя в руки.
— Ну как же?.. — наивно удивился Бур. — То, что вы в меня поверили.
— А — а-а… — неопределенно ответил Берзалов, с трудом возвращаясь к теме разговора. — Для некоторых это наказание. А ты сам напросился. Так что ты герой, — похвалил он его.
Ефрем Бур зарделся, как девушка. На щеках у него вспыхнул румянец. Рот растянулся до ушей. Берзалов от досады только зубами скрипнул. Десантник не должен проявлять чувства, но теперь уже всё равно. За пять минут не обучишь воинским премудростям, а разрушить психологический контакт, как два пальца об асфальт, потом ищи горе — десантника в кустах.
— Так я же и говорю, спасибо большое, — промямли Бур, чувствуя настроение Берзалова.
— Пожалуйста, — безразличным голосом ответил Берзалов.
— А квантор ведёт прямиком в Комолодун, — таинственным голосом поведал Бур. — Ага.
— Что ты несёшь?.. — удивился Берзалов и внимательно посмотрел на него, выискивая малейшие признаки сумасшествия. Но вид у Бура был обычный, то есть чуть — чуть восторженный и чуть — чуть глуповатый.
Неужели таким бывает просветление? — невольно подумал Берзалов.
— Ничего… — уверенно ответил Бур. — Я просто знаю… чувство во мне такое… — Впрочем, в следующее мгновение он явно испугался: захлопал ресницами и, как черепаха, втянул голову в плечи и преданно глядел на старшего лейтенанта.
Берзалов хотел уже было вполне серьёзно расспросить об этом самом Комолодуне и о бесконечном коридоре, то бишь, кванторе, авось пригодится, но внезапно присел, сам не зная почему:
