Арестованный не имел понятия, как найти «месье Поля», которому он выдал военные секреты. О прекрасной мадам Буффе Блайхер ничего не знал: до сих пор Эмиль не обмолвился о ней ни единым словом. В нем, бывшем бродяге, глубоко укоренился дух кавалера французской школы. Ему было все равно: пусть боши прикончат его, но он не выдаст мадам, хотя она и не особенно хорошо обошлась с ним...
Дела Эмиля были хуже некуда. По законам военного времени его должны были расстрелять как шпиона. Он знал об этом и тоскливо сидел в одиночной камере, покорно ожидая часа, когда за ним придут и поставят к стенке.
Однако мертвый Эмиль стоил еще меньше, чем живой. Это хорошо знали как контрразведчик капитан Борхерс, так и его переводчик Хуго Блайхер. Они были уверены, что Эмиль знал больше, чем рассказал на следствии. Но как заставить его говорить?
Тут у Хуго Блайхера возникла идея. Точнее, к такой идее его подвела Сюзанна. Как-то в ее присутствии унтер-офицер рассказывал сослуживцам о бестолковом Эмиле. Один из них заметил, что дело тут ясное, и преступник заслуживает пули. Тогда Сюзанна возмутилась:
— Нет, нет и еще раз нет!
И стала доказывать, что этот Эмиль, чернорабочий и недавний босяк, сделался шпионом вовсе не по своей охоте. Кто-то заставил его заниматься шпионажем. Сам он ни за что не рискнул бы поставить на кон свое только что приобретенное положение в обществе. В конце концов, судьба уже достаточно его наказала: английская бомба, сброшенная по его же наводке, вдребезги разнесла его жилище.
Доводы Сюзанны заставили задуматься Хуго Блайхера: его подруга права, наверняка кто-то совратил беднягу, и этот жалкий человек попал в шестеренки жестокой тайной войны.
«А не попробовать ли перевербовать этого Эмиля? — подумал Хуго. — Только вот что для этого использовать?»
Деньги сейчас для Эмиля значения не имели. Другое дело — положение в обществе. Скажем, если помочь ему стать мелким торговцем или предпринимателем. На это он, пожалуй, клюнет. Такое предложение встряхнет впавшего в апатию тугодума. Он придет в себя и решит: почему бы не помочь людям, которые позаботились о нем, поняли его и вытащили из болота, в которое он уже погрузился с головой...
Холодным, серым октябрьским утром дверь камеры, в которой Эмиль ле Мёр ждал свой последний час, открылась. Открылась необычно рано. Два солдата из тайной полевой полиции стали по бокам бедного грешника. На бешеной скорости автомобиль помчал его по улицам Шербура.
